В Театре Кукол оживают мертвецы

В прошлом сезоне в репертуаре екатеринбургского Театра кукол появился спектакль Григория Лифанова «Бобок». Постановка получила Гран При фестиваля «Петрушка великий» и с успехом прошла на минувшем «Реальном театре». Даже гастролировавшие в нашем городе театральные деятели из Японии остались довольны этой страшной сказкой, хотя смотрели ее без перевода.

Мистическая фантасмагория «Бобок» поставлена по мотивам одного из самых коротких сюжетных рассказов Федора Михайловича Достоевского. Впервые рассказ был опубликован в 1873 году в журнале «Гражданин». В то время, в произведении искали и находили политический подтекст. В наши дни на «Бобок» смотрят совсем другими глазами.

Я с детства боялась оживающих кукол. Меня пугало, когда неодушевленные предметы начинали шевелиться, говорить и проявлять другие признаки жизни. Также меня вводило в ужас, если вдруг в полумраке в углах комнаты раздавались шорохи или постукивания – любые проявления потустороннего мира. В этом смысле, спектакль «Бобок» совсем не детский. Он и взрослого может насторожить, заставить задуматься, а кое-где и рассмешить, смягчив напряженную атмосферу.

В начале спектакля в крошечную коморку через окошко в потолке заглядывает странное существо с горящими глазами. Голос «за кадром» сообщает, что бывает, ангел смерти приходит к людям слишком рано и тогда он не забирает человека, а лишь наделяет его двумя дополнительными глазами, позволяющими заглядывать в иные миры. После интригующего начала, на сцене появляется главный герой – Иван Иваныч (его играет Максим Удинцев), молодой непризнанный писатель, постепенно сходящий с ума. Над его глазами красуются две симметричные бородавки. Это и есть «окошки» в царство потустороннего, которыми писатель воспользуется во втором акте, когда на сцене, наконец, появятся куклы. Более страшные, чем те, которых я пугалась в детстве…

Но пока Иван Иванович на сцене один. Он придумывает рекламный текст для купцов, продающих чай и вдруг слышит, что из угла, в котором стоит огромный сундук, раздается странный стук. Затем появляется таинственное лицо, одетое один-в-один как сам Иван. У них завязывается дискуссия. Спорят о литературе, о предназначении человека. Часто беседу прерывают перестуки, доносящиеся то из одного, то из другого углов комнаты.

И герои начинают носиться по углам с тапками, глушить то ли мышей, то ли тараканов и хоронить их в цветочном горшке, ставя на могилах вилки вместо крестов. Источник стука не очень ясен, но Иван и его второе «я» при каждом шорохе произносят странное слово «Бобок». А затем к ним присоединяется и третий участник беседы, одетый так же, как они и рассуждающий похожими категориями. Такое «растроение» личности Ивана Иваныча еще сильнее нагнетает ощущение неотвратимо приближающегося безумства героя.

Апофеоз сумасшествия наступает во втором акте, когда вместо коморки литератора на сцене появляется … кладбище. И страшные куклы, изображающие оживших мертвецов. Это мельник, зарубленный топор в пьяной драке (из спины куклы в самом деле торчит топор). Философ с пробитой головой. Военачальник с простреленным лбом. Молодой человек, скончавшийся от чахотки. Светская дама, склоняющая всех остальных покойников к разврату. Все куклы красочны, выразительны и надолго остаются в памяти. Офицер – и вовсе размером с человека. Впечатляет, что этот персонаж, когда хочет высказаться, выезжает в гробу «из-под земли».

О чем рассуждают покойники? О своем загробном существовании. О том, зачем им даны мгновения-часы-месяцы (кому как повезет) этого «доживания», когда умерший организм, живет «по инерции». И приходят к выводу: нужно пользоваться ситуацией и не отказывать себе ни в чем. Одно их настораживает: откуда-то все время доносится голос, повторяющий «бобок», «бобок», «бобок».

Что такое «бобок»? Буквально – одна горошина из стручка боба или гороха, маленький боб. Имя Бобок в старину давали детям, которые были меньше сверстников. В спектакле смысл понятия «бобок» размыт. Видимо с целью, чтобы каждый зритель определил понятие по-своему. Может, кого-то устроит «маленький боб». Другие задумаются о чем-то странном, таинственном, что стоит между жизнью и смертью, играя роль то ли коварного соглядатая, то ли строгого судьи. Может это и есть тот смысл, которым надо успеть наполнить промежуток между жизнью и смертью? Может это «позывные» из потусторонних миров, нажимающие на болевые струны души и останавливающие на грани падения в пропасть?

Как бы то ни было, бобок Ивану Иванычу помог. Спектакль заканчивается позитивно. Зритель, слегка ошарашенный увиденным, покидает зал в хорошем настроении.