Актер рассказал всю правду о съемках «Жары», о жизни в Америке, о древнем европейском ордене и чистоте бриллиантов.
Константин Крюков играет в «Нулевом километре» далеко не центральную роль. Его герой Артур – сын коррумпированного милицейского начальника, типичный представитель «золотой молодежи», владелец небольшого продюсерского агентства. Константину 21 год. Внешне он очень спокойный, уравновешенный молодой человек. Рисует картины, играет на дидижейском пульте, снимается в кино. Любит хороший виски и качественно пошитую одежду. Без ума от супруги Жени и дочки Юли, является членом древнего рыцарского ордена. Очень любит общаться, больше двух часов Костя мужественно беседовал с представителями екатеринбургских СМИ. Рассказал о живописи, о кино, о том, что такое по его представлениям женская порядочность, об Америке и о России, о бриллиантах и о горах Афганистана.
- Все трюки в «Нулевом километре» вы исполняли сами, без каскадера, почему?
- Мне кажется, у меня получилось лучше, чем это бы сделал каскадер. Сцену с водохранилищем нам пришлось переснимать дважды, наши первые продюсеры зажали материал со съемок и когда мы договорились с другими, пришлось работать заново. Не отдали самые опасные съемки (герой Крюкова идет ко дну водохранилища внутри пробитого катером огромного шара – зорба, прим.авт.)!
Но с другой стороны, я бы не назвал съемки под водой такими уж экстремальными. Наоборот после того, как я поучаствовал в этих съемках, я серьезно увлекся дайвингом.
Мне безумно интересно существование под водой как таковое. Я начал ездить на всякие фестивали дайверов. Правда, в этом году получилось только один раз съездить, в Египет, на неделю. Был я совершенно один, и меня покусали рыбы. Была совершенно фантастическая рыба с оранжевым хвостом - я хотел с ней пообщаться, но она решила, что я обнаглел.
А зорб - это полный бред. Я не знаю, для кого придумано такое развлечение, но явно не для меня. Я как-то видел сюжет про то, как тренируют космонавтов. Когда их крутят в подобии центрифуги. Вот зорб – совершенно то же самое. По идее, в нем есть крепления для рук и ног, ты там фиксируешься, и тебя спускают с горы. Я не знаю, как люди оттуда вылезают живые после такого. Поэтому, дабы мне не стало в нем плохо, я бегал внутри зорба. В чем кайф - не понял.
- После «9 роты» вы сказали, что, возможно, не будете сниматься в кино.
- Во время съемок «9 роты», нам периодически приходилось лежать в засаде на каких-то горах. И это в +45, в бушлате и ушанке. Тогда мои коллеги часто повторяли: «Никогда в жизни я больше всем этим заниматься не буду – понял?» Я говорю – понял – взаимно. Наверное, зависит от настроения.
То, что я хочу сниматься в кино, я понял, когда мы работали над сценой смерти моего героя. Ощущение, в котором я пребывал часа четыре после этого, я запомнил на всю жизнь. Ради этого ощущения я готов участвовать в кино с утра до вечера.
- Что это была за съемка?
- Работали мы над сценой три дня. То вдруг тучка появится, то облачко, то режим уйдет. Перед каждой сценой мне монтируют такую штуку сзади, которая должна взрываться в тот момент, когда «выносит мозги». Представляете, три дня подряд думать о том, как ты умрешь? И вообще – что такое смерть. Морально находишься в ореоле смерти. А на третий день к тебе подходят и говорят: света нет, свет есть на один дубль. Завтра уже переснять ничего не можем. Ты стоишь, у тебя мысли по поводу того, что сейчас твой герой умрет, сзади ковыряются каскадер и пиротехник. Пиротехник тебе объясняет, что ты когда у тебя пуля вылетает, не можешь отклонится вперед, ты должен отклонится назад, а поймешь ты что влетела пуля когда тебя стукнет и взрыв будет. Стукнет вперед, говорит. Гример перед тобой, кровь на лице пририсовывает. И стоит Федя (Бондарчук) и твердит: «Концентрируемся, концентрируемся, у нас всего один дубль…»
Мы четыре месяца жили жизнью своих героев, Федор нам постарался все устроить в натуре. Просыпались в четыре утра, надевали портянки, берцы, шарашили на эти горы и так каждый день. Очень сильно подружились с местными ребятами. Выехал я как-то со съемок в Москву, встретился с друзьями. Они знали, что в армии матерятся, но через пять минут весь стол затих и друг говорит: «Слушай, ты же интеллигентный парень, я некоторых твоих слов никогда в жизни не слышал, у тебя все нормально?»
Возвращаюсь к моменту смерти героя. Когда ты «умер», наступает фантастическое ощущение - ты понимаешь, персонаж умер, его убили. Быстрый момент смерти, мы с Федей отдельно обговаривали еще до съемок. У нас с ним состоялась такая философская беседа о том, что нельзя снимать американские смерти: нельзя снимать умирающего, страдающего, ползущего человека. Смысл того, что сняли мы – каждый из пацанов – это целый мир. Этот отдельный человек, у него есть родственники, друзья, и вот этот огромный мир по человеческой тупости внезапно перестает существовать. Тут нет никакой драматургии – есть выстрел - и нет человека. Это не ваза хрустальная – это человек. Быстротой смертей хотелось показать, что это ужасно, это маразм.
До «9 роты» я вообще не интересовался ни войной, ни армией. Мы сидим перед телевизором, нам говорят – в Чечне погибло 15 бойцов. Для обычного человека это просто новостная сводка. На самом деле, смерть каждого солдата – это фантастическая трагедия.
- От чего вы бы могли отказаться ради любимого человека? От переезда в Голливуд могли бы?
- Я бы никогда не поехал в Голливуд. Я бывал в Нью-Йорке, мне хватило Америки по горло. На улицах их мегаполисов можно находиться только с плеером, и чтобы Мэрилин Мэнсон при этом пел в наушниках.
Я привык жить в Москве, потому что Москва – это город, в котором ты если хочешь что-то получить, значит, ты получишь. Сможешь или нет воплотить мечту - зависит только от тебя. А в Нью Йорке есть вещи, которые ты никогда не получишь. Что бы ты не сделал. Курить нельзя, где захочется. И так во всем – от быта и выше. Комфорт отсутствует как таковой. На балконе гостиницы стоишь, а в парке внизу грабят кого-то. Сидели вместе с нашей делегацией в баре, ко мне пристал какой-то американец. Спрашивает, почему у него таджики ноутбук украли. Я даже не понял сначала, о чем это он. Говорю: брат, ты о чем, где таджики, где мы, где твой ноутбук? А он продолжает, перешел уже на то, что мы, «русские тут понаехали». В Москве ему бы уже давно объяснили, что он не прав. А там – пожалуйста, я его слушать должен. Если бы я переехал в Голливуд, то жил бы там в какой-нибудь армянской диаспоре, не иначе.
– Я ее понимаю. Для России был иностранцем. Был швейцарским мальчиком. Понимаю их менталитет, их мысли. Россия – это гротеск. А Европа - нечто фундаментальное, строится по кирпичику. И выходит очень-очень красивый собор. В Америке, конечно, еще выше понастроено, но мне кажется, это все скоро накроется медным тазом. А для меня в отношении США и уже накрылось.
В России я на своем месте. Не в Швейцарии, а в Москве. Так обидеть как любимая женщина не может никто, если человек тебе безразличен, то ты на него не обидишься. И подарить такое счастье как любимая не может никто Так же и Москва.. Так хорошо, и так же плохо как там мне не может быть нигде.
- Как вы оцениваете методы, которыми герои фильма воплощают свои мечты?
- В этом фильме много персонажей. У каждого свой путь от нулевого километра. И у Кости, и у Артура и у Алины свой. Костя мне напомнил моего друга. А вот поступок Алины я категорически не одобряю (героиня, встретив настоящую любовь, бросает своего богатого покровителя ради нищего видеооператора, прим. авт.).
– Мне понятна ее мотивация, есть любовь, да. Но ее поведение по отношению к человеку, который поставил ее на ноги, немножко неуважительное. Если ты влюбилась – без проблем, только не надо везти нового ухажера на квартиру, которую я тебе снимаю. Это же унизительно для мужчины. Он ее любит, он для нее снимает квартиру, а она туда водит каких то парней. Это неправильный поступок со стороны женщины, я бы удивился, сказал бы, что это как-то плохо. Деньги тут не причем.
Вот у меня есть товарищ, достаточно взрослый… У него три истории, три жены. Бывших. И три раза в жизни он оказывался на нуле. Первая жена ушла - он ей все оставил, вторая ушла – тоже все оставил. А когда ушла третья… Было так, он приехал к себе домой и увидел, что жена исчезла и забрала мебель. Я в этот момент с ним общался, мне его было так жалко, он при мне позвонил и сказал – слушай, я тебе отдам всю квартиру и всю мебель, но зачем нужно было тихо все собрать и тихо съехать. Неужели ты так плохо обо мне думаешь, ты же со мной жила? Третьей жене он тоже все отдал. Ночевал чуть ли не на вокзале. Но сейчас живет очень хорошо.
И этот герой мне уже напоминает Костю, главного героя, нищего оператора. Моему товарищу сейчас 54 года и он три раза начинал все заново.
РЫЦАРЬ И ОЦЕНЩИК БРИЛЛИАНТОВ
- Вы являетесь членом древнего рыцарского ордена. Как вы в него вступили, что это за орден?
- Это самый древний православный орден, орден святого Константина. Орден состоит под протекторатом александрийской патриархии. Занимается благотворительностью, отделения есть по всему миру в Москве тоже. Я член чешского отделения, потому что люди именно этого отделения ордена присутствовали на вручении мне премии Кафки за живопись. Им очень понравились мои картины, и они решили меня принять в свой орден. Это было достаточно трудно, так как я на тот момент был очень юным - невозможно было меня принять по регламенту ордена. Как только я достиг всех требований, которые они предполагают, они меня приняли. Моя благотворительность здесь заключается в том, что я дал им мое имя.
- Есть у ордена кодекс чести?
- О, большая кипа бумаг. Я стараюсь все соблюдать. Но они стандартны: нельзя предавать людей, нельзя обманывать. Правила целиком и полностью укладываются в христианское мировоззрение. Орден существует не для того, чтобы людям в него входящим навязать что-то. Он для продвижения христианской морали в современном мире.
- При всем этом у вас есть и прозаические занятия? Вы изучали геммологию, продолжаете ли оценивать камни?
- Работа геммолога предполагает практический опыт. На современном рынке 80% бриллиантов и все остальное, жемчуг и т.д.. А в теории это 60% на 40%. Кроме теории ты должен пройти практику – оценить 600 камней – не только чистоту цвета, а углы, качество полировки. Пока 600 камней не оценишь – не допустят к итоговому экзамену. А сдать итоговый экзамен, значит, оценить три камня на 100%. От ошибки зависит стоимость – от 1500 долларов до бесконечности. У меня был перерыв в занятиях, и я сейчас не практикую, отказываюсь смотреть, даже если друзья просят. А то скажут потом - Крюков – спекулянт.
- А дизайном ювелирных украшений не занимались?
- Я могу только концепцию придумать. Так было с моими обручальными кольцами. Правда мы немного ошиблись в их пафосности: они получились огромные, пришлось делать скромнее. Но в дизайне был свой мистический смысл. Одно кольцо как бы из двух состоит. Уже скрепленные кольца, которые никогда в жизни не разъединялись. На 1 белый камень, на другом – черный. Инь – Янь.
- И какой символ вы вложили?
- Два человека решили создать союз. Они готовы друг с другом быть и принимать как белую сторону своего партнера, так и черную.
- Вы обмолвились, что хотите снять свое кино…
- Да. Но начну с другого. Сейчас готовлю к выходу книгу. Художественное произведение. Кино будет снято по нему. Почему хочу сначала книгу издать? Мне нужно на 100% понять весь материал от начала до конца. Сначала я его распишу.
– Философская драма. Наполовину притча. История будет достаточно достоверной и жизненной, но все равно элемент притчи в ней будет присутствовать. Я собираюсь описать то пространство, которое я очень уважаю и очень люблю – пространство снов. Это очень интересная тема для кино. Во сне может быть все, любой алогизм, сон – это бесконечное пространство бесконечных возможностей. В любых вариантах. И в кино будет две линии – то, что происходит в жизни, и то, что происходит во сне. Будет три главных героя – он, она и молодой человек.
- Какие цели преследуете в своем кинопроекте?
- Я считаю, что я немного другой человек, чем та аудитория, на которую я работаю. И мне очень важно привнести что-то свое в эту аудиторию, так как она меня не устраивает. Меня не устраивает российское телевидение, не устраивает российское кино. Я не смотрю телевидение, не считаю нужным – мне это не интересно. Это вообще не развивает людей.
В моем кино будут не очень простые мысли. В этом плане я большой поклонник ребят, которые сняли «Матрицу». Это супер - взять фундаментальную, глубочайшую философскую мысль, обернуть ее в суперсовременную оболочку и подать людям нашего времени так, чтобы они врубились тут же. Посадить туда семя новой мысли. Это гениально. Есть масса людей - как бы великие гениальные художники, они сидят где-то в Бутово, грызут корки. А нормальные люди – это те, которые пытаются все-таки что-то донести до остальных. Я не люблю людей, которые говорят: если ты не понял мою тему - значит ты идиот. Моя задача – дать всем понять, что я хотел сказать. Наверное, это первичная цель – сделать какой-то глубокий синтез между вещами, которые меня по жизни интересуют, но облечь их в понятную метафорическую форму.
Просмотров: 4150
Автор: Таис ЖАНГАРИНА
