Иван Охлобыстин: «Русскому народу не хватает идеи, чтобы объединиться»

Нашумевший спектакль «Доктрина 77» актер, драматург и священнослужитель Иван Охлобыстин показал екатеринбургским зрителям на арене ДИВСа. Светлый плащ, джинсы, свитер и темная шапка. Отец Охлобыстин выступает на фанерном кубе, каждый акт пьесы отмечая ударом в гонг. Он читает с листа, «чтобы отразить все детали, ничего не упустить». «Доктрина 77» — это монолог о себе, о нации, о монархе и единой идее. «Мы воду из-под крана принципиально пьем — нам нравится ее ржавый привкус. Поэтому у нас самые красивые женщины и мы первыми полетели в космос»,— говорит Охлобыстин. Так и его доктрина — это что-то такое до боли знакомое, родное, со ржавым привкусом.

О своих связях с Екатеринбургом Иван Охлобыстин говорит с ностальгией. В нашем городе Иван Иванович бывал не раз — и с целью пресс-тура для новых «Интернов», и неофициально приезжал к друзьям. После спектакля он выглядел уставшим, но в процессе общения оживал и с удовольствием отвечал на вопросы. 

—Я на спектаклях устаю от неудовлетворенности, мне кажется, что я мало дал зрителям, не достучался до каждого, от этого и выжат.

—Вы говорили о связях с нашим городом. Что связывает вас?

—Когда-то в театральном институте учился со многими из Екатеринбурга. Был у меня свердловский друг Петя, но он не нашел себя в жизни, не устроился. Как-то стояли мы с ним на краю крыши общаги ВГИКа, обещали друг другу, что изменим в этом мире все. В итоге один умер от цирроза печени, другой стал символом буржуазного общества, презирая его. Также Екатеринбург — это «Атлантида» рока, откуда многие русские рок-команды выросли.

—Скажите, вас все устраивает в нынешнем правительстве? Судя по высказываниям в «Доктрине», вы за монархию.

—Да, я за монарха от Бога. Нынешний глава не монарх, лишен сакральности, связи с народом. Что желает народ — того же желает и Бог. Человек не может ответить на вопрос — русский ли он или нет, верить или нет. Истинный монарх должен помочь ему в этом.

—Какими должны быть принципы «главного смотрящего» в стране?

—Идеально — это комбинация наших представлений об идеальном правителе. У народа и монарха должна быть некая общая цель, к которой надо стремиться, ради которой надо объединиться.

—Посыл всей вашей речи — давайте объединяться. Вам, Иван Иванович, кажется, что у русского народа есть такая возможность?

—У нас нет общества, нет представлений об обществе. Общество шагнуло в технологическую эпоху, в американскую мечту. По улицам ходят хаотичные атомы, у нас нет нации. Нация — это национальность плюс культура. У нас отбирают культуру. Должна быть цель, будущее, а не план развития страны, как флешка на 8 гигов с уточнениями, как жить дальше. Общество надо собирать заново. На базе чего? Сила в компьютерных играх — для нас это национальность. От семьи до общества, национальности — самая короткая цепочка. Нация, национальность — опасная стихия, ею легко манипулировать. Она как обогащенный уран, который может города обогревать, а может создавать атомные бомбы и разрушать.

—И вы считаете, что обогащаете уран?

—У нас осталось очень мало времени. Я создал «Доктрину 77», читаю ее для зрителей, для общества, чтобы создать общественный фон, заинтересовать, разговорить, заставить думать. Когда идет обсуждение, приятие или неприятие, споры — бурлит кровь и наступает обострение. Но на самом деле я был очень удивлен, когда узнал, сколько общественный организаций и объединений возникает в разных городах под эгидой «Доктрины 77». В каждом городе я встречаюсь с их представителями, с молодыми людьми. И я чувствую, что они — как уран. Я ожидал, что лишь процентов 50 из них окажутся адекватными. И был удивлен — 99,9% из них очень положительные, открытые ребята, думающие.

—А чем еще можно объединить народ — языком можно? Как вы относитесь к его модернизации?

—Абсолютно верно, можно. Русский язык изменять не нужно. Да, век меняется, появляются новые термины. «Чашку кофею я тебе налью» — раньше звучало странно. А теперь все в порядке вещей. И это странно и страшно. Не надо такие аномалии выжимать из языка, но и рекламировать и делать их законными не нужно, это точно. Некоторые вещи надо возвращать на свои эталонные места. Есть законы, есть устои. У человека двое родителей — папа и мама, никаких двух пап не должно быть. 

—Давайте поговорим о принципах «Доктрины 77». Вы говорите о том, что надо дать всем право на оружие.

—Я всю жизнь владею оружием, у меня целая коллекция. Многие мои друзья также владеют им. И еще не было случая, чтобы получился какой-то негатив. Больше, чем в автомобильных авариях, у нас никто не погибает. Но на машину же все права имеют. Оружие дисциплинирует. Прежде, чем его достать, я приложу все усилия, чтобы решить конфликт, включая побег. Каждый человек должен нести гражданскую ответственность. Причем, оружие уже у многих есть. У бандитов у всех есть. Нормальные люди либо припрятали, либо думают о приобретении. У кого нет — те не имеют возможность дать отпор. Это неправильно.

—Вы говорите, что «Доктрина 77» — это любовь.

—Да, «Доктрина 77» вся о любви, любви к Богу, к душе, друг к другу, к нации. Мы должны стать обществом, соединиться — тогда мы вместе сможем преодолеть все. А без любви нет ничего.

—Явка на ваши спектакли хорошая, у нас в городе почти полный зал, в Москве было много народа.

—Я сам удивлен был. Спектакль родился на двух творческих вечерах — во МХАТе и Санкт-Петербурге. Ко мне потом подошел человек и сказал, что такое надо читать на больших стадионах, здесь есть наметки идеологии. В «Лужниках» пришли 32 тысячи человек, ушли около пяти тысяч. Видимо, они ожидали увидеть доктора Быкова или драматурга Охлобыстина. А тут — ни то, ни другое. Люди, которые приходят меня слушать — они хотят думать, умеют думать, хотят размышлять, они достойны уважения.

ФОТОинтервью с Иваном Охлобыстиным смотрите здесь.