Анатолий Гайда: Такой дружной работы оппозиции, как на выборах, в думе не будет

Депутат областной думы от «Единой России», председатель комитета по вопросам законодательства, общественной безопасности и местного самоуправления Анатолий Гайда ответил на вопросы JustMedia по прошедшим выборам в облдуму.
 
—Первый вопрос — какие у вас эмоции после выборов? Удалось ли 14 марта выспаться, следили ли за результатами, подвели ли сейчас какие-то итоги?
—Я не первый день живу на этом свете, и это не первые выборы в моей долгой судьбе. С годами вырабатываются определенные традиции. И эти выборы, как и все предшествующие, я провел дома, вовремя лег спать и вовремя встал на следующий день. Я так поступал всегда, это — определенная традиция и даже нечто большее. Все что касается моих ощущений, впечатлений, оценок… Конечно, особого удовлетворения нет. Объективные причины заключаются в том, что впервые за все эти годы выборы проходили в сложных социально-экономических условиях. Здесь и мировой кризис, и проблема ЖКХ, которые возникли не только в нашей области, но и по всей России. В плане ЖКХ дело практически пущено на самотек. И только сейчас, когда забили в колокола не только в Свердловской области, но и в других регионах, на это обратили внимание. Пошли команды разобраться, что твориться в этой сфере.

—А что касается субъективных причин?
—Я думаю, кампания прошла как-то вяло. Особого креатива не было. Я имею в виду «Единую Россию», может быть, у других партий было больше эмоций, экспрессии, но оно и понятно. Это может себе позволить оппозиция. И, пожалуй, я бы еще один момент выделил, о котором не говорили раньше. Впервые за все выборы в Заксобрание области, начиная с 1996 года, когда они пошли по пропорциональной системе, оппозиция сомкнула свои ряды. Они договорились о едином алгоритме действий, направленном против «Единой России». Это было видно и по ходу проведения избирательной кампании, и по, так называемым, дебатам по телевидению. Это были не дебаты. Это был разговор глухого со слепым, потому что люди там друг друга не слышали. Оппозиция на любой вопрос начинала поливать «Единую Россию». Это дало определенный эффект. Хотя никаких революций не произошло. У «Единой России» как было преимущество, так оно и осталось.  Это позволит нам принимать практически любые законопроекты, за исключением тех законопроектов, требующих квалифицированного большинства. Но выборы закончились и в оппозиции, думаю, на нет сходит предвыборная риторика. Начинаются депутатские будни.

—Вы говорите про квалифицированное большинство, с ним могут быть проблемы?
—У так называемой оппозиции есть сегодня единственный вариант «давления», это срыв кворума. Если оппозиция на 100% покинет заседание — все, срыв. Но я не верю в возможность такого развития событий. Так вопросы не решаются. Надо садиться за стол переговоров и аргументированно доказывать свою позицию. «Единороссы» же не глухие и не слепые. И не менее здравые люди, а может быть, даже более здравые, чем оппозиция. Всегда есть возможность найти компромисс. Каждая партия шла с какими-то идеями, озвучивала их своим избирателям. А срывом заседания Заксобрания, они чего добьются? Ничего.

—Вспомним старые времена, когда-то «Единая Россия» успешно договаривалась с той же КПРФ, сейчас могут быть какие-то альянсы?
—Я думаю, мы будем договариваться с любыми фракциями. И я не сомневаюсь, что мы компромисс найдем. В любой фракции абсолютное большинство людей — здравые. Сейчас, например, ищется соглашение, компромиссы по должностям в думе.

—Как правило, с этого все «интересное» и начинается… 
—А что с этого начнется? Я вас уверяю, что такой дружной работы оппозиции, как это было в предвыборной кампании, здесь не будет. Каждая фракция, как и каждая партия, имеют свои приоритеты, имеют свои задачи. И представить, что кто-то из фракций или партий возьмет лидерство над другими — это маловероятно. Что коммунисты встанут вслед за ЛДПР-овцами? Да никогда в жизни. Что «Справедливая Россия» встанет вслед за коммунистами? Да такого быть не может. Скорее всего, переговоры у оппозиции будут идти не между собой, а с ведущей фракцией.

—Если вернуться к теме избирательной кампании. Вы как идеолог кампаний, которые были раньше, скажите, были ли идеологические, технологические недостатки?
—Вне всякого сомнения, они были, потому что даже те проекты, которые готовились задолго до избирательной кампании, не были реализованы.

—А какие?
—Был целый ряд проектов, связанных с ветеранами, пенсионерами, молодежью... Я не занимался нынче технологией избирательной кампании, в отличие от всех предыдущих кампаний. Почему? Мне сложно судить. Есть и объективные причины — я отсутствовал долгое время. Это раз. Второе — нельзя заранее прогнозировать избирательную кампанию. Она определяется конкретной ситуацией. На мой взгляд, «Единая Россия» никак не смогла отреагировать на изменившуюся политическую ситуацию, связанную с объединением оппозиции. Никак. Как зарядили, так и пошли. А что там делают оппоненты, не важно. Я знаю, что были идеи, я частично участвовал в работе по контрпропаганде. Но ничего не было реализовано. Поэтому и говорю, что у «Единой России» это была одна из самых скучных кампаний. Никакого прироста рейтинга партии за всю избирательную кампанию не произошло. Тогда лучше было вообще ничего не делать по принципу «не навреди». Кампания же требует моментального принятия решений, чтобы реагировать на действия оппонента. Это соревнование между участниками забега. Надо смотреть, как люди реагируют на твою продукцию, на твои решения, на оппонентов, вести постоянный мониторинг и принимать какие-то срочные решения. Мне кажется, такой оперативности и креативности не было.

—На выборах было 14 конкурирующих территориальных групп, разные штабы, разные решения. Все было нескоординировано…
—Я думаю, это касалось всех партий. Опыта-то ведения кампании по новой схеме не было ни у кого. Я считаю, что организация кампании была. Предполагалось, что были координаторы в каждой территориальной группе, были технологи. Территориальные штабы пытались координировать свои решения с решениями, политикой, идеологией областного избирательного штаба. Другое дело, что мне кажется — оперативности не было. Очень долго принимались решения. До конца, мне кажется, не была выдержана идеология по вертикали. Я оставался и остаюсь сторонником другой позиции: все территориальные группы должны были работать на единый список и на единую идеологию избирательной кампании.

—То есть, в каждой группе кампания не должна строиться от позиции трех человек списка…
—Да, совершенно верно. Потому что рейтинг каждого из них заведомо ниже рейтинга губернатора и рейтинга партии. Но, может быть, в силу неорганизованности, в силу запозданий в принятии решений, некоторые группы начали пропагандировать сами себя. Тем самым запутав избирателей. За кого избиратели должны были голосовать? Надо было заняться большой работой, как мы делали это два года назад. Тогда, правда, были совмещенные выборы, в облдуму, в ППЗС, выборы президента. У нас была совершенно четко выстроенная схема. Мы на всех встречах, в прессе, в своих печатных СМИ говорили одно: «Мы выступаем за победу нашего кандидата в президенты, это наш ставленник, и мы «единороссы» во главу угла ставим победу нашего кандидата, ну и если вы еще поддержите нас на выборах в Заксобрание, огромное вам спасибо». Мы одержали убедительную победу и там, и там. Сейчас такого единства позиций не было. Лидеры территориальных групп не всегда заявляли о том, что мы голосуем за губернатора, его команду, а я здесь на местах не более, чем член этой команды. То есть, надо голосовать прежде всего за губернатора, за его идеи, его программу.

—Но если посмотреть на Артемовский, Ирбит, где люди вели свои кампании, у них выше результаты…
—Я еще раз говорю — так получилось, что у этих людей не было достаточного количества агитационных материалов. Они с чем-то должны были идти к избирателям. Я не стал бы преувеличивать и говорить, что они много напечатали своего. Почему убедительную победу одержал Артемовский и Ирбитский… По Артемовскому неоднократно избирался Игорь Баринов. Он был в тройке, сам вел избирательную кампанию, его на территории знают, поэтому люди его и поддержали. И плюс они напечатали немного своего материла, хотя я считаю, что это не очень правильно. Надо было все-таки выстраивать единую логику. То же самое было и у Виктора Шептия в Ирбите. Он неоднократно избирался в ППЗС по этой территории. Его там тоже знают. А в остальных случаях, других территориальных группах, этого не произошло.

—Значит, в других случаях не было сильных лидеров?
—Совершенно верно. Может быть, где-то не совсем хорошо были сформированы тройки, может быть, кандидаты не сумели убедить избирателей и рассказать о новой системе выборов. Вот, кстати, одна из причин, почему происходил переток голосов между территориальными группами. Я не думаю, что дело в том, что весь процесс был заранее организован. Я знаю факты, когда кандидаты, в том числе в Екатеринбурге, занимались агитацией не на своей территории. Приходили, агитировали, говорили, ребята, меня в вашем списке нет, я в том списке, поэтому если вы меня знаете, мне доверяете — приходите туда. Оттуда шли обратно. Нормально. Кандидаты пытались подтащить своих избирателей под свои территориальные группы. Ничего страшного в этом нет, потому что люди все равно голосуют за партию.

—Как вы думаете, схема 14 округов останется или будет изменяться новым составом думы?
—Я не думаю, что она будет изменяться. Просто политические партии проанализируют плюсы и минусы своей работы в новых юридических условиях. То, о чем мы говорили, когда убеждали в необходимости принятия этого законопроекта, подтвердилось на практике. Там где кандидаты работали, не покладая рук, там и результат был. Новая схема имеет преимущества. Избиратели точно знают, за кого они голосуют. Кроме того, что они голосуют за партию, они знают, что их территорию будет представлять один из трех кандидатов. Хотя здесь еще есть проблемы. Надо впредь тоже думать, ведь избиратели не знали и никто им не объяснял, кто из их тройки пройдет в думу и будет представлять их интересы.

—Как пример с Ковпаком, который был третий на «чужой» территории и прошел?
—Да. Предстоит еще анализ всех плюсов и минусов этой схемы. Ничего страшного нет, потому что идеальных схем выборов не существует. Хоть пропорциональные, хоть мажоритарные, хоть смешанные, хоть такие, хоть сякие выборы... Каждая схема имеет свои плюсы и минусы. Думаю, партия сделает соответствующие выводы.

—А если говорить про команду, которая работала на этих выборах, про политтехнологов. Говорят, агитаторская сетка не дала нужного эффекта, экономили на газетах, листовках, вкладках...
—Были недоработки.  И сеть, и агитационные материалы — это ответственность технологов. Мне сложно сказать, что они плохо работали, потому что сеть подконтрольна не только областному штабу, но есть и координаторы на местах. Они-то всегда видят, где сеть работает, где нет. Они должны были бить тревогу. Я знаю, что были учебы сети. Кроме того, есть отработанные схемы, связанные с проверкой работы сети. Не обязательно сразу это связывать с разноской литературы, есть и другие методики, которые показывают, насколько эффективно работает сеть. Эти методики совсем не затратные и приносят пользу. Например, методика формирующих опросов. Такой опрос можно было провести и увидеть эффективность работы сети. Все такие методики отработаны, они придуманы задолго до этих выборов.

—Будет ли команда губернатора меняться?
—Я не думаю, что будут какие-то оргвыводы. Сработали и сработали. Хотелось бы лучше, конечно. Но опыт-то приходит с годами. Нельзя научиться плавать, не бросившись в воду.

—Скоро Госдума, надо скорее опыта набираться…
—Опыт приходит с годами.

—Вы верите в это?
—Конечно. Я думаю, все сделают определенные выводы. Провала не произошло. Это оппозиция шумит, что провал. А самое большое достижение человека, это — опыт. Он пришел, я думаю, ко всем.

—В завершение нашей беседы, вопрос по распределению кабинетов. Вы остаетесь на том же месте, были ли консультации?
—Консультации идут, у меня два года впереди. Я эти два года отработаю на любом месте.

—Вы готовы работать рядовым депутатом?
—Абсолютно точно. Я никаких условий не ставил, когда шел в областную думу. Если вы думаете, что работать председателем думы или председателем комитета — это сахар, то вы ошибаетесь. Вся работа в комитете, вся работа Законодательного собрания — в комитетах. На думу люди пришли, день посидели, на кнопки понажимали, и все. А подготовка законопроектов, обсуждений, принятие решений для думы, черновая работа, происходит здесь в комитетах. За организацию работы отвечает председатель. Поэтому, если придут более достойные люди, я с удовольствием перееду в соседний кабинет.

—На что может претендовать оппозиция?
—Теоретически они могут претендовать на все.

—А практически?
—Они должны о своих желаниях заявить. Еще раз повторюсь, я не верю, что будет единое требование всей оппозиции. С каждой фракцией мы и будем договариваться отдельно. Все начинается с распределения по комитетам. Этот процесс идет. Как всякий законопроект — это определенный компромисс, так и тут будет компромисс. У нас много должностей.

—Интересуют всегда самые ключевые…
—У нас есть председатель думы, два заместителя, четыре председателя комитета, в каждом комитете по три зама, есть еще четыре комиссии. Посчитайте сколько должностей. У нас в прошлом году, по-моему, два человек было, которые не имели должностей. Я думаю, в этом году будет также. Кто-то претендует на должность зама комитета, думаю, этот вопрос решаем. Я думаю, что оппозиционеры будут претендовать на ряд комиссий. Тоже нормально. Вот я на сегодняшний день совмещаю две должности — председателя комитета по законодательству и председателя постоянной комиссии по символам Свердловской области. Я с удовольствием отдам любую из них. Захотят, так обе. Что значит, претендовать на должность? Вот соберется комитет, в каждом комитете большинство — «единороссы», ты хоть срывай кворум, хоть не срывай, но если их большинство, они же не будут голосовать «против». Единственный комитет, где было «фифти-фифти» в прошлом году — это был наш комитет по законодательству. У нас было три «единоросса» и три «не единоросса». И что? Нормально два года работали. Меня избрали большинством голосов. Никаких проблем у нас ни разу не возникало. И впредь будет также.