«Не брал и давать не буду». Уральцы взяток не дают, но от коррупции страдают. VIP-опрос

На этой неделе российский музыкант Андрей Макаревич обратился к Президенту России Владимиром Путиным с письмом о коррупции в исполнительной власти. По мнению Макаревича, величина «отката» в России на сегодня составляет 70%. Путин предложил музыканту обратиться не к нему, а к бизнесменам — с их подачи, по мнению президента, происходит взяточничество. Мы опросили известных екатеринбуржцев, как они относятся к такой позиции Путина. И кого и как нужно наказывать за взятки?

Нам ответили…

Людмила Бабушкина, спикер Законодательного собрания Свердловской области:
—Я не готова комментировать, насколько масштабна эта проблема. Это прерогатива судебной власти. В процессе работы над законами специальная комиссия Законодательного собрания Свердловской области тщательно проверяет проекты законов на отсутствие коррупциогенности. Я, в свою очередь, считаю, что необходимо публично освещать каждый доказанный судом случай, когда чиновник ведет себя неподобающе своей должности. Мне взяток не предлагали. В любом случае, для меня это неприемлемо.

Дмитрий Головин, руководитель «Комитета 101»:
—Заявленный Макаревичем масштаб «откатов» реален. В дорожном строительстве их уровень выше. В школьном образовании — ниже. Если государство участвует в проекте — там более 50%. Если нет — там мало. Частник за своими деньгами, как правило, следит.

Конечно, Макаревич молодец, что написал письмо, но это все «ахи-вздохи». Заставить чиновника не брать взятки — то же самое, что заставить дальнобойщика сдать годовой бухгалтерский отчет. Просто не умеет человек, не обучен, не может по-другому. Если бы выборы были честные, открытые, власть зависела бы от населения, то и взяток было бы меньше.

Ответ Путина, что виноваты бизнесмены — очевидная подмена понятий. У предпринимателей никогда нет лишних денег, чтобы предлагать их чиновникам без надобности.

«Комитет 101» поэтому и появился, когда пару раз у меня выпрашивали взятку. В таких случаях я противлюсь и вывожу конфликт в публичную сферу. И сегодня ни один человек в здравом уме не будет вымогать у меня взятку.

Екатерина Поспелова, директор торгового центра «БУМ»:
—Никогда взяток не давала и давать не буду. Ситуация с коррупцией в нашей стране сложная. Единственный способ ее побороть — это ввести очень жесткие меры и чтобы закон был для всех один, как например, в Сингапуре, где за коррупцию предусмотрена мера наказания в виде конфискации имущества и тюремный срок, вплоть до пожизненного.

Александр Гальперин, главный врач центральной городской больницы №3 Екатеринбурга:
—Взяток никогда не давал, но были намеки на их дачу от сотрудника ГИБДД. Когда только вступил в должность главврача, ко мне приходили многие поставщики лекарственных препаратов и предлагали работать на условиях отката. Меня это просто поразило. Пришлось каждому объяснить, что мы работаем по-другому, нас интересуют качественные лекарственные препараты по самым низким ценам. По поводу наказания считаю, что оно не должно быть уголовным. Никаких силовых мер. Взятка должна быть невыгодна, и наказание за нее должно быть неотвратимым для любого человека. Например, он теряет свое место и никогда не сможет работать в этой сфере.

Александр Оглоблин, президент торговой сети Елисей»:
—Никто и никогда меня не склонял к даче взятки. Тем более что обычно ее никто не просит. Человек сам ее предлагает, если хочет решить какую-либо проблему, например, получить разрешение. Или гаишники хотят выписать штраф, а тебе не хочется ехать его оплачивать, и люди его оплачивают на месте. Хотя в Европе этого сделать нельзя. Там полицейский не возьмет взятку, да и за это есть уголовная ответственность. Как побороли коррупцию в Грузии: просто взяли и упразднили многие контролирующие органы. И теперь там, чтобы открыть кафе, не надо собирать документы и идти куда-то. Там хозяин сам заинтересован, чтобы в его кафе было чисто и к нему ходили. А у нас таких органов огромное количество. И ни одно заведение не сможет соответствовать требованиям всех ведомств, например, по пожарном правилам, в которых куча подпунктов со списком материалов, из которых нельзя делать отделку кафе. И в итоге получается, что ее надо делать только из железа.

Максим Серебренников, депутат Заксобрания Свердловской области:
—Когда я работал мэром Сысерти, мне предлагали взятки несколько раз. Я посылал таких людей в грубой форме. По-хорошему, их нужно было «сдавать», но мне было некогда. Безусловно, наказывать нужно не только того, кто предлагает взятку, но и того, кто ее берет. У россиян уже такое мировоззрение: без взятки к чиновнику не подойдешь. К этому уже спокойно относятся. На мой взгляд, нужно ужесточить Уголовный Кодекс. Много негатива сегодня вызывает либерализация наказания за экономические преступления. Только страхом перед неотвратимостью наказания мы поборем коррупцию. И, на мой взгляд, принципиальнейшей позицией первых лиц страны. Если захотят искоренить коррупцию, сделать это можно будет.

Леонид Волков, депутат городской думы Екатеринбурга:
—Масштаб взяточничества оценен верно. Я, к счастью, не госслужащий, поэтому в ситуациях, когда мне бы предлагали взятку, не оказывался. Но хорошей должностью однажды меня пытались купить, если это можно считать взяткой. Я пять лет назад для себя решил, что никаких денежных подарков никому давать не буду. И этого принципа придерживаюсь. Ну, походил как-то из-за этого четыре месяца пешком — ничего страшного. Бороться со взяточничеством надо сверху, потому что рыба, как известно, гниет с головы.

Сергей Шумило, директор управляющей компании «Инвест-Урал»:
—К счастью, я с такими ситуациями не сталкивался. А у Макаревича, наверное, есть основание утверждать. Может быть, он говорил про предпринимательскую деятельность или шоу-бизнес. Конечно, то, что взятки есть, я знаю. Думаю, что людей, которые дают такие вознаграждения, не стоит слишком строго судить. Видимо, нет других вариантов решить дела. Регулировать эту сферу должно государство.

Иван Дубровин, директор литейной мастерской «Брезгин и Ко»:
—Видимо, я работаю в такой счастливой сфере, что ни разу не сталкивался со взятками. А может быть, люди просто внутренне чувствуют мою позицию. Я даже сотрудникам ГИБДД взяток никогда не давал — принципиально. Бывают, конечно, подарки за нашу работу от заказчиков. Но это уже эмоции, благодарность. Не думаю, что такие вещи можно считать взятками.

Александр Прохоров, директор кинотеатра «Кинодом»:
—Я со взятками не сталкивался. Но считаю логичным, что наказывать нужно людей, которые взятку предлагают. Если есть предложение — появится и спрос. Единственным выходом из этой ситуации я вижу повышение прозрачности работы чиновников.

Владимир Коньков, депутат Законодательного собрания Свердловской области, основатель корпорации «Маяк»:
—Я бы воздержался от оценок. Каждый имеет свое мнение на этот счет, потому что каждый сталкивается с этим практически ежедневно. Эффективно бороться с коррупцией нужно, не ужесточая наказания. Потому что это породит еще большее количество взяток. Гораздо эффективней в борьбе с коррупцией будет сокращение количества промежуточных согласовательных органов. Сейчас у нас происходит искусственное затягивание выдачи различных документов, поскольку каждый чиновник что-то хочет. А человек, который понимает, что время — деньги, старается этот процесс любыми способами ускорить. Сам я с этим непосредственно не сталкивался, но ко мне как к депутату часто обращаются люди. Пустяковый вопрос, который решается за две минуты, чиновник решает по регламенту — за месяц. Проблема в несовершенстве системы, которая породила эти регламенты.

Анатолий Девятов, председатель правления Фонда поддержки бизнеса и инноваций:
—Уровень коррупции велик. Насколько — мне сложно сказать, я не статистик. Чтобы победить коррупцию, нужно сокращать чиновничий аппарат и делать такие законы, чтобы они исполнялись. А то сейчас в России большинство законов работают по принципу дышла. Смысл ужесточать законы, которые не работают? Надо их менять. Мне ни разу не предлагали взятку и не принуждали к даче. К счастью, я с этой сферой не соприкасаюсь, но я сейчас говорю не о бытовых взятках, с которыми сталкиваются 90 процентов населения.