Колония строгого режима: зачем осужденным иностранные языки, КАМАЗ бананов и церковь

       О местах не столь отдаленных хорошо писать дома, что называется, на воле. Человек, не сталкивавшийся ни разу в жизни с подобным социальным институтом, лишен какого-либо отношения к нему, основанного на личном опыте. Все наше представление о колониях складывается посредством слухов, увиденного в телевизоре, прочитанного в газетах-журналах-книгах. За личными впечатлениями корреспонденты JustMedia отправились в исправительную колонию № 10.

       В подобных делах для людей «не в теме», — в частности для нас, — необходимым было введение в курс дела. Ликбезом занялся начальник ГУФСИН по Свердловской области Александр Ладик: «Нам нужны новые взгляды, новые мысли. В нашей системе большой некомплект. В зале большинство девушек сейчас сидит. Молодых людей мало».  

       Сейчас в России в тюрьмах сидит 800 тысяч человек. Больше только в США. В 1990-е отбывали наказание еще больше — около миллиона человек. Свердловская область — «чемпион» по количеству исправительных колоний, в нашей области отбывают наказание больше 40 тысяч человек. Александр Ладик отметил, что в колониях — перелимит и необходимо уменьшать численность спецконтингента. На это и направлены изменения Уголовного Кодекса РФ, которые, вероятно, в течение 15 лет полностью преобразят места отбывания наказания. Планируется, что вместо колоний будут тюрьмы с камерным содержанием. В одну камеру поместят от 1 до 4 человек. Когда изменения в законодательстве будут приняты, новых преступников осудят по новому закону и определят в тюрьмы, а те, кто уже отбывает срок, останутся в колониях. Тюрьмы будут трех видов: в первых будут сидеть за небольшие, средней тяжести и тяжкие преступления, во вторых — за неоднократные преступления, в третьи отправят «авторитетов» уголовной среды и тех, кого приговорили к пожизненному заключению. Такой опыт успешно реализован в странах Европы. Планируется искоренить «воспитание» коллективом и рассадить всех по камерам, чтобы осужденный воспитывался сам. Однако пока изменения УК еще не приняты, и мы своими глазами увидели, как живут в колонии сейчас.  

       Исправительная колония строгого режима № 10 — улица Монтерская, дом 5. На картах Екатеринбурга это место никак не обозначено, однако найти проходную довольно просто. Через первые ворота пропустили без проблем, стоило сказать, что мы на экскурсию. Возле вторых ворот уже чуть серьезнее — группа студентов вперемешку с журналистами по команде работников колонии получает команду выстроиться в шеренгу по 5 человек в ряду. У представителей СМИ явное преимущество перед студентами — нас решают пропустить вперед. Главное — держаться рядом и не отрываться от группы. Впрочем, нас быстро окружают не только работники колонии, но и сами заключенные — замыкают группу именно они.

       Колючая проволока, заборы, ворота, много невысоких зданий — территория колонии напоминает маленький городок. Здесь есть и школа, и дома, напоминающие армейские казармы, и столовая, и рабочие цеха, и даже магазин. Впрочем, на дверях магазина висел замок. На улице наклейками обозначены места для курения. Улочки чистые. Сначала нам показали школу — но провели по зданию так быстро, что заметить каких-то особых отличий не получилось. Похоже на деревенскую начальную школу — не так много кабинетов, отличия лишь в учениках. Из классов выглядывали взрослые мужчины. Заключенные могут учиться в вузах и даже изучать иностранные языки — занятия проводит один из языковых центров. Естественно, это удовольствие платное.

       Отбывающие наказание искренне интересовались нами, ходили за нашей группой по пятам, а один из них даже фотографировал. Причем, своим фотоаппаратом. Интерес понятен — группа в основном состояла из девушек.
       У осужденных есть работа — они делают пластиковые окна. Колония заключила контракт с одной из фирм. Для производства есть все необходимое — помещение, инструменты, станки. Заключенные работают со стеклом — по сути, с опасным оружием. «Если заключенный захочет сбежать отсюда или кого-то убить, у него есть все необходимое для этого. Но таких случаев не было, у нас хорошая колония. К тому же у нас перелимита нет. Почти половина колонии свободна»,— рассказывает сотрудник учреждения.

       Жизнь в колонии — строго по расписанию. Каждый отряд занят своим – кто-то спит, кто-то работает, кто-то ест и так далее. У заключенных даже есть «отпуска» — в этот период они живут в комнатах повышенной комфортности и по другому режиму, отдыхают.
       Особое место в колонии — церковь. Новая православная церквушка вот-вот достроится. Для мусульман предусмотрена пока лишь молельная комната. Девушкам в эту комнату по религиозным соображениям вход воспрещен. Однако находящиеся в этот момент там заключенные любезно приглашали всех войти.

    «Кормят их сейчас хорошо, они мясо едят. Раньше не так: бросят квашеной капусты с селедкой и всё. Теперь государство высчитало норму — заключенные должны питаться на 60 рублей в день. Для детей наших подрастающих — 20 рублей всего! А для них — 60, а они детей насиловали, людей убивали,— делится со мной сотрудник колонии, которому я примкнула в конце нашей шеренги.— Им передачки в неограниченных количествах можно получать. Если у заключенного есть средства, он может в колонию хоть КАМАЗ бананов заказать». В столовой студенты с интересом пробовали еду, которой кормят заключенных. Ничего необычного в тарелках не было — суп, второе.

       Я заметила у одного заключенного на руке часы. «Ну, по идее, нельзя,— виновато улыбнувшись, сказал работник колонии.— Вообще, они тут все «ни за что» сидят — никто не раскаивается».
В течение всего «путешествия» меня не покидало ощущение неловкости: пришли, словно в зоопарк, ворвались в их жизнь без разрешения. Строгий режим, тяжкие преступления, долгие сроки — до 20 лет. Мы ушли — они остались на годы. Нам показали лишь часть жизни осужденных. Душу заключенного показать невозможно. В колонии без психологов не обойтись — с заключенными постоянно работают, помогают жить в этой атмосфере.