«Синтетическая» мода. Наркобизнес уходит в сферу высоких технологий, а героин уступает место «дизайнерским» наркотикам

Рынок наркотиков, как и любой другой, увы, имеет тенденцию к развитию и преобразованию в соответствии с веяниями времени. Если еще несколько лет назад подавляющее большинство наркозависимых «сидело» на героине, то теперь на первый план вышла «синтетика» — JWH, курительные смеси, амфетамин и его производные и многое другое, объединенное неподходящим на первый взгляд названием «дизайнерские наркотики».

Свой вклад в развитие наркорынка вносят и современные технологии — в частности, Интернет. Покупка и продажа запрещенных препаратов через сайты стала делом распространенным, и некоторые — то ли совсем уж смелые, то ли жадные до прибыли — открывают настоящие интернет-магазины, основной товар в которых — наркотики.

В такой ситуации сотрудники органов внутренних дел вынуждены искать все новые и новые способы противодействия наркобизнесу. И небезуспешно.

Так, по итогам шести месяцев нынешнего года количество выявленных преступлений, связанных с оборотом наркотиков, увеличилось до 3391 (за аналогичный период прошлого года — 3217). Основная масса из них (2180, или 64,3% от общего количества) выявлена территориальными подразделениями органов внутренних дел Свердловской области, в том числе тяжких и особо тяжких — 1631. Полицейскими установлены фигуранты по 1418 преступлениям. К уголовной ответственности привлечены 1222 лица, причастных к незаконному обороту наркотиков; пресечена деятельность семи организованных преступных групп, занимавшихся наркобизнесом. Изъято 77,18 килограмма различных наркотических средств.

О том, какой объем работы стоит за этой сухой статистикой, о тенденциях на наркорынке и о методах борьбы с этим злом, ежедневно уносящем жизни людей, JustMedia.Ru беседует с начальником управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УУР ГУ МВД России по Свердловской области майором полиции Евгением Рагозиным.

—Евгений Олегович, действительно ли можно говорит о некой «смене приоритетов» на наркорынке?

—Да, анализ структуры наркорынка говорит о том, что «традиционные» наркотики — героин, гашиш, — хоть и не исчезли совсем, постепенно уступают место так называемым «дизайнерским». К ним относится вся «синтетика» — курительные смеси, например, и то, что в Интернете принято называть «солью для ванн». И если раньше мы изымали героин десятками килограммов, то теперь редко когда попадается килограмма полтора.

—И кто является основным поставщиком всей этой «синтетики» в Россию?

—Главный производитель — Китай. А в Свердловскую область очень много «синтетики» идет из Москвы и Санкт-Петербурга, причем самыми различными способами, в том числе и почтовыми отправлениями.

—А заказы делаются через Интернет?

—Да, наркобизнес переходит в сферу высоких технологий. И в этой ситуации самая большая трудность для нас — установить причастность подозреваемых к наркосбыту. Ведь сейчас основной способ торговли наркотиками — бесконтактный. «Заказчик» получает «товар» через закладки, которые делает сбытчик в определенных местах. Контактируют они при этом посредством Интернета, по ICQ или на форумах, а оплата осуществляется через электронные кошельки или банковские счета. Иными словами, прямая передача «товара» из рук в руки сейчас редкость. Но, тем не менее, мы с этими трудностями справляемся. Не буду раскрывать всех тайн, но способы поймать интернет-сбытчиков есть.

—По долгу службы вам часто приходиться общаться с наркозависимыми. Кто сейчас составляет круг потребителей наркотиков и какие причины толкают людей на это?

—Основная масса потребителей — молодые люди в возрасте от 15 до 30 лет. А причин, по которым люди начинают употреблять наркотики, как правило, несколько. Те, кто увлекся «синтетикой», говорят, что к этом их подтолкнули, во-первых, круг общения, во-вторых, сравнительная доступность этих наркотиков. Среди тех, кто употребляет «традиционный» кокаин, много коммерсантов — это из серии «денег девать некуда, и расслабиться надо».

—Кокаин, насколько я знаю, в полицейских сводках — достаточно редкое явление.

—Но, тем не менее, он присутствует. Вообще, наркорынок, как и любой другой, живет по принципу: «Есть спрос — есть предложение». А спрос, к сожалению, есть. Многое также зависит от экономической ситуации в регионе. Иными словами, есть деньги — есть наркотики. Поэтому в дотационных районах ситуация складывается несколько по-иному — там в ходе так называемые «наркотики для бедных».

—Я так понимаю, мы подошли к еще одной больной проблеме последнего времени — дезоморфину?

—Естественно, в небольших городах области дезоморфин распространены больше, но и в Екатеринбурге хватает «крокодиловых» притонов. К сожалению, изготовить дезоморфин в домашних условиях — много ума не надо. Прекурсоры — кодеинсодержащие препараты — до недавнего времени имелись в свободной продаже. Сейчас их оборот ограничен законодательно, но делать выводы о том, будет ли это иметь положительные последствия, пока рано. Если говорить субъективно, то, скорее всего, потребители дезоморфина просто переориентируются на другие препараты, из которых можно готовить наркотики.

—Полиция активно привлекает к борьбе с наркобизнесом граждан. В частности, просит их сообщать о возможных наркопритонах, «нехороших квартирах», где варят тот же дезоморфин. Такие обращения есть?

—Подобных обращений в территориальные органы внутренних дел довольно много. Но проверка информации от граждан — лишь часть нашей работы. Борьба с незаконным оборотом наркотиков — одно из приоритетных направлений в деятельности полиции, и это не просто слова. Большая нагрузка, например, ложится на участковых уполномоченных полиции — ведь основная масса наркопритонов располагается в обычных квартирах.

—Но, как правило, наркотики «варят» на квартирах, которые сдаются посуточно…

—Это верно в отношении амфетамина, а дезоморфиновые притоны в основном одни и те же. Хотя в последнее время и наблюдается некоторая «миграция». Так что если участковый хорошо делает свою работу, он знает все «нехорошие квартиры» на своем участке, а уж дальше, когда поступает соответствующий сигнал, в дело вступают оперативные подразделения.

—Некоторые наркотики считаются едва ли не неотъемлемой частью так называемой «клубной культуры». Такие места досуга молодежи, как ночные клубы, у вас под контролем?

—Да, они проверяются в рамках различных оперативно-профилактических мероприятий, причем комплексно — с участием сотрудников службы по делам несовершеннолетних, подразделений по борьбе с экономической преступностью и другими заинтересованными ведомствами. В отношении наиболее, скажем так, «пораженных» клубов ведется определенная работа.

—Возвращаясь к теме участия в борьбе с наркосбытом общественности… Представители небезызвестного фонда «Город без наркотиков» крайне раздосадованы тем, что, как они говорят, полиция отказывается с ними сотрудничать…

—В том виде, в котором они нам предлагают это сотрудничество сейчас — да, отказываемся. Наше подразделение не будет взаимодействовать с фондом, пока его представители применяют в своей деятельности методы, которые не соответствуют законодательству и морально-этическим нормам. Слышишь часто по телевизору: «Оперативники фонда совместно с полицией…». Почему оперативники? Разве законом об оперативно-розыскной деятельности в России отдельно предусмотрено такое формирование, как фонд «Город без наркотиков»? Мы не отказываемся от сотрудничества с общественными организациями — к примеру, в мае представители того же фонда передали в ГУ МВД области пятьсот обращений, проверка по ним продолжается. Но любое сотрудничество должно осуществляться, в первую очередь, строго в правовом поле. Методы фонда для нас неприемлемы и ведут к нарушению законности в рядах полиции. Да, некоторые сотрудники идут у них на поводу — а в результате в отношении них потом проводятся служебные проверки, а уголовные дела по наркосбыту, по тем фактам, которые предоставил фонд, прекращаются — ввиду различных нарушений, при сборе улик, например. Конечно, основная вина здесь лежит на сотрудниках полиции, которые не контролируют лиц, привлекаемых к операции. Но позиция Евгения Ройзмана в данной ситуации для нас тоже неприемлема — нельзя на этом зарабатывать себе политический капитал.

—Евгений Олегович, вы десять лет работаете по линии противодействия наркобизнесу. С вашей точки зрения, существует ли мода на тот или иной вид наркотиков?

—Я бы не назвал это модой. Есть спрос, и за последнее время он однозначно поменялся. Просто потому, что «синтетика» доступнее. «Традиционные» наркотики к нам по-прежнему везут из Афганистана и Таджикистана — оттуда идет практически весь героин, поскольку на территории Афганистана действуют целые лаборатории по его производству; из Ирана поставляют гашиш. Соответственно, цены на тот же героин выше, чем на «синтетику». Как и на любом рынке, стоимость товара определяется несколькими факторами, в том числе транспортными расходами.

—Проблема этнических группировок наркоторговцев для Среднего Урала по-прежнему актуальна?

—Некое структурирование существует: таджики, например, торгуют героином, азербайджанцы — гашишем, но в основном все занимаются всем. Хотя в сравнении с тем, что было еще три-четыре года назад, количество уроженцев Таджикистана, занимающихся сбытом наркотиков, у нас сократилось в разы. Четыре года назад львиная доля уличных наркодилеров здесь были иностранцы. Теперь на 80-90% — граждане России.

—А с чем это связано?

—Дело в том, что в период с 2007 по 2010 годы сотрудники свердловских правоохранительных органов и спецслужб нанесли ощутимый удар по таджикской наркогруппировке. Лидеры были привлечены к уголовной ответственности, прошли крупные изъятия. Кого не посадили, те перебрались в соседние регионы — в Пермь, Челябинск, Магнитогорск. Именно там сейчас располагаются их «перевалочные» базы. Но у нас теперь наметилась другая тенденция — снова активизируются цыганские кланы. На свободу выходят те сбытчики, которые угодили за решетку в 2002-2003 годах. Ничем другим заниматься они не умеют, а в колониях к тому же обросли «нужными» криминальными связями, поэтому принимаются за старое.

—Спасибо за беседу, и удачи вам.

При содействии пресс-службы ГУ МВД России по Свердловской области