Тимур Абдуллаев, основатель ШГА: «В России заказчик говорит архитектору, что надо делать. Для иностранных экспертов – это дикость»

Третья Школа главного архитектора в этом году окончательно стала международной. Многие студенты и преподаватели, которые приняли в ней участие, приехали из-за границы. Причем не только из Европы, но даже из Африки и Индии. Наличие в группах иностранных студентов уменьшило количество штампов при подготовке проектов и позволило по-новому взглянуть на местные проекты. В планах ШГА - провести школу за пределами столицы Урала, а, возможно, даже России.

Об итогах третьего сезона школы, особенностях взаимодействия инвестора и архитектора за пределами России, а также о роли «злого полицейского», критикующего даже экспертов, в интервью JustMedia.ru с основателем Школы главного архитектора Тимуром Абдуллаевым.

—Тимур, в этот раз в ШГА кураторами были известные архитекторы, некоторые из которых говорили на английском. Насколько ребятам и преподавателям было просто понимать друг друга?

—Когда готовили третью школу, предполагали, что все участники процесса будут говорить по-английски. Это связно с тем, что в проекте должны были принимать участие не только иностранные кураторы, но и студенты. Причем планируемое соотношение российских и зарубежных участников составляло 50 на 50. Изначально все так и шло, но потом возникли проблемы. Оказалось, что студентам из некоторых стран, например, Нигерия, Пакистан, очень сложно получить нашу визу. Многим в последний момент отказали, несмотря на то, что мы заказали и оплатили визовую поддержку. В итоге приехали чуть меньше половины от того зарубежного числа студентов, которое планировалось. Из-за того, что критическая масса участников говорила по-русски, немного поменяли «чисто английскую схему», интегрировав в процесс несколько переводчиков. Но с тьюторами внутри команды все общались на английском.

—Откуда были студенты?

—Из 10 стран. Среди них: Голландия, Франция, Индия, Англия, Южная Африка, Литва, Бразилия. Разброс очень большой. Подбор зарубежных студентов и преподавателей мы в этот раз занималась совместно с международной ассоциацией городских планировщиков ISOCARP, с которой мы начали сотрудничать в этом году. Студентов из России отбирали по нашей привычной системе.

—Думаю, что участники Школы главного архитектора обсуждали кейсы и местную архитектору, сопоставляя их с проектами из своих стран.

—На этот счет ваши коллеги уже пытали ребят несколько раз вопросами из серии: «Какое в Екатеринбурге здание вы бы забрали к себе домой?». Это, на мой взгляд, немного глуповатый вопрос. Наш город и страна в целом не исключены из общих глобализационных процессов. Архитектура достаточно интернациональна, поэтому многие здания, которые есть здесь, свойственны другим странам. Более того, я бы не назвал Екатеринбург отсталым с архитектурной точки зрения городом, а различного рода проблемы и неудачные проекты есть везде. Поэтому не думаю, что у гостей города было чувство, что они попали на другую планету.

—Но какой-то свежий взгляд, положительные примеры из своих стран иностранные студенты все же привнесли?

—Наличие в группах иностранных студентов очевидно дало уменьшение количества штампов. Например, одна из команд, делая благоустройство для Солнечного, назвала свой проект Kolhoz. В нашем понимании – это что-то негативное, не самое лучшее, но если подумать, то несколько позитивных моментов все-таки есть. Во-первых, это связь с местом. Действительно там когда-то находился колхоз, а в архитектуре всегда очень важно, чтобы в проекте была проекция с историей места. Во-вторых, колхоз – это коллективное хозяйство. Дальше из этого можно развить логическую цепочку - community, cooperation. Возникает куча разных интересных вещей, которые люди могут делать совместно на какой-то территории. Особенно эта идея актуальна для автономных районов, расположенных в удалении от центра города. В этом довольно забавный смысл заложен. Тема коммуникативной жизни внутри сообщества - это как раз то, чем сегодня активно живет Европа.

—Насколько тебе самому понравились разработанные ребятами проекты с точки зрения архитектуры и того, как они впишутся в нашу местность?

—Я довольно строг в плане критики. Обычно играю роль злого полицейского. Мне даже зарубежные эксперты говорят, что я слишком строг со студентами и с ними тоже (смеется). Я считаю, что не все проекты жизнеспособны, но некоторые действительно проходят такими яркими вспышками, открывают такие вещи, которые при всей своей простоте в голову никому не приходили. Это как раз точка ментального сдвига сознания, когда люди просто увидели, что эта история может вообще выглядеть иначе. И другие участники команды, девелоперы поменяли свое отношение к этим вопросам. И это, я считаю, дорогого стоит.

—Можешь привести пример вспышек?

—Я уже говорил про забавный Kolhoz. В эту же категорию можно отнести один из примеров кейса Академического. Обсуждался вопрос того, что же такое городской семейный парк при чем через призму не просто благоустроенной территории, а модели функционирования. Проще говоря, как сделать его востребованным, наполненным жизнью и при этом самоокупаемым. Вопрос содержания парка – это проблема, с которой сталкивают во всех странах мира.   

Одна из команд предложила классную идею – рассмотреть парк как гостиную для всех жителей района, куда они могли бы приглашать к себе гостей. В нашем классическом понимании прийти в гости – это к телевизору, столу, семейному фотоальбому. А здесь эта история трактуется гораздо шире. Можно будет пригласить людей в парк и провести там активно время. В эту концепцию хорошо ложится коммерческая история. Самое главное, – если жители проникнуться этой идей, то они начнут беречь парк, воспринимая его как свое личное пространство, и возможно даже готовы будут вкладывать в него деньги. Стыдно принимать гостей в неухоженной гостиной. 

—Как иностранные специалисты оценили проекты и в целом уровень и подготовку студентов?

—Эксперты думали, что это будет более лайтовая история, а мы предложили им такой темп, когда они 9 дней с 9:00 до 23:00 были полностью погружены в процессе. Обычно в мире workshop проводятся в более спокойном режиме – до 17:00, а потом все спокойно идут куда-то отдыхать. Они даже немного жаловались, что устают от такого ритма. На мой взгляд, очень важно быть в состоянии напряженности. В экстремальных условиях люди начинают мыслить и вести себя по-другому, возникает новый уровень коммуникации между участниками, результат которой - интересные и не тривиальные решения.

При этом я видел, что абсолютное большинство кайфует от этого коллективного творчества. Никто не хотел расходиться, поэтому многие после закрытия Ельцин Центра брали ноуты и шли тем же составом в кафе, общежитие, гостиницу. Все эксперты оценили то, что студенты работали очень усердно. Да, у некоторых из них пока нет высоких профессиональных компетенций, но есть желание доказать и показать, что они могут больше. И это мне кажется, что это зарубежных экспертов удивило.

—Какова твоя роль в этом проекте, помимо плохого полицейского?

—Комплексно владеть ситуацией. В общении с международными экспертами я должен дать возможность объективно увидеть ситуацию в привязке к реальности, для того чтобы решения и выводы, которые они принимают, хорошо ложились на контексты и на почву нашего города. И я тут не побоюсь сказать, что многих из них я корректировал в процессе, а они делали тоже со студентами. Моя задача также в том, чтобы эксперты поняли запросы партнеров-девелоперов, потому что мы все прекрасно знаем конъюнктуру российского архитектурного рынка: заказчик очень часто говорит архитектору, что ему нужно делать, и тому приходится на это реагировать.

Для многих иностранных специалистов этот тезис звучит странно. Для них заказчик - это инвестор. Человек, который вкладывает деньги и получает от них отдачу, а не тот, кто определяет конкретные проектные решения. Абсолютно нормально, что архитектор должен думать о том, как инвестор сможет вернуть вложенные в проект средства, но это далеко не единственный вопрос. Первоочередная задача - понимать, насколько этот проект нужен и важен городу в целом. Поэтому, повторюсь, команды ШГА и их кураторы, работая над кейсами, должны были учитывать интересы как партнеров, так и всех жителей города. 

—Раз уж заговорили об архитекторах, то задам банальный вопрос. Что, по твоему мнению, должно быть главным для него при подготовке проекта?

—В центре внимания должен стоять человек со своими запросами, потребностями, потому что архитектор создает не материальную среду, а проектирует жизнь. Архитектор должен комплексно оценивать ситуацию, а не просто создавать объекты. Для этого надо быть глубоко погруженным в социальные и культурные вопросы. В каком-то смысле архитектор должен быть и девелопером тоже, потому как учитывая все вышесказанное, проект должен быть еще и инвестиционно-привлекательным.

—Ты постоянно взаимодействуешь с коллегами из разных стран мира, посещаешь множество мероприятий. Не возникало идей вывести Школу главного архитектора хотя бы федеральный уровень, а так как знать?

—Далеко замахнулась (смеется – прим. ред.). На самом деле у нас действительно есть интерес провести школу в других городах. Эта тема сейчас в проработке. Нет проблемы привезти иностранных экспертов и студентов, найти помещение и решить технические вопросы проведения этого мероприятия. Важным фактором должно быть формирование встречного запроса от застройщиков. В Екатеринбурге уже есть определенный пул девелоперов, которым действительно интересен проект. В других городах необходимо искать такие коллаборации, а это достаточно большая и тонкая подготовительная работа.

Наличие таких заинтерисантов очень важно. Это придает смысл процессу, потому что студенты и эксперты работают с реальными проектами. Зачастую многие workshop происходят по принципу архитекторы для архитекторов. Но работа с городской средой требует полидисциплинарных подходов. Это не только архитектура, маркетинг, но и экономика. Важно, чтобы все проекты проходили через фильтры жизнеспособности, которым в том числе являются и заинтересованность застройщика. Когда нет критически настроенного оппонента, не формируется точка напряженности и не возникает необходимой «химической» реакции, в результате которой выкристаллизовываются качественные идеи.

—Какого уровня города вы рассматриваете в качестве площадок ШГА. Такие же миллионники, как Екатеринбург?

—Разные. Не вижу большой проблемы, чтобы организовать это в Москве или Санкт-Петербурге. Главное, как я уже говорил, выстроить отношения с местными сообществами, застройщиками, властями.

—Думаю, что вы уже начали подготовку к четвертой школе. Какие ошибки извлекли из прошлых и что принципиально нового будет в новой?

—Конечно, от проекта к проекту делаем определенные выводы, но в большинстве случаев они касаются внутренней кухни. Если говорить в целом, то, во-первых, хотелось бы повысь качество создаваемых концепций, потому что наши партнеры каждый раз ждут он нас все более глубоких проектных решений, в том числе с точки зрения экономической составляющей, и динамика, безусловно, есть. Но для того, чтобы выйти на более высокий уровень в этом плане нам потребуется все больше совершенствовать систему отбора претендентов для участия в ШГА.

Во-вторых, мы должны более пристально подходить и к выбору самих тем, потому что далеко не каждая из них может стать предметом разработки на школе. Наша миссия – поменять мировоззрение партнеров на вопросы городского развития, сформировать общие стартовые позиции, а не просто ответить на проектный запрос и выполнить здание застройщика. Школа главного архитектора – это больше про поиск баланса между потребностями жителей, интересами бизнеса, компетенциями экспертов и ролью властей, на основе определения общих правил жизни в городе, которые принимаются между людьми.

В-третьих, надо продолжать вовлекать в этот проект администрацию города. При чем я говорю не только о поддержке школы, а о том, чтобы мэрия способствовала тому, чтобы на нее попадали темы, имеющие общегородское значение. Созданная платформа может стать постоянной площадкой, на которой будут не только коллективно обсуждать значимые для города вопросы, но выстраивать взаимоотношения с потенциальными заинтерисантами в этих темах. Мне кажется, что именно такой площадки сегодня не хватает Екатеринбургу, как впрочем, и многим другим городам.

Об итогах второй школы читайте здесь, проектах-победителях третьей ШГА - здесь.

ФОТО: предоставлены ШГА.