Иван Алыпов: «Спорт — это уходящая вещь, нужно двигаться дальше» (ИНТЕРВЬЮ)

Олимпийский призер Иван Алыпов на днях стал вице-президентом Федерации лыжных гонок Свердловской области. Известный лыжник рассказал JustMedia о новой должности, завершении спортивной карьеры, высшем образовании и о том, где будет смотреть Олимпиаду-2014.

— Расскажите о ваших новых обязанностях и чем планируете заниматься в федерации?

— По большому счету сейчас такой период становления, нужно разобраться во всей структуре. Все равно я был, можно сказать, по другую сторону баррикад, видел все немного в другом свете. Здесь нужно больше учитывать интересы не только спортсменов и тренеров, но и министерства, и Центра спортивной подготовки, непосредственных наших спонсоров. Нужно разобраться в системе, поэтому каких-то заявлений я сейчас делать не хочу, что будет так или так. Надеюсь, что в скором времени все встанет на свои места.

— На что думаете обратить внимание: детский спорт, инфраструктура, привлечение спонсоров?

— Все, что вы назвали, да. На самом деле это проблемы не только нашей федерации, но и всего российского спорта. Будем стараться находить общий язык с руководителями, спонсорами, пытаться и детский спорт развивать, и ветеранское движение поддерживать. Потихонечку наладится все.

— Если говорить о предстоящем сезоне. Удивят нас чем-то свердловские лыжники, и вы лично, чего ждете теперь уже как представитель федерации?

— Есть спортсмены у нас, которые претендуют на участие в  Олимпийских играх, надеемся на них, что кто-нибудь попытается завоевать путевку, это было бы очень здорово. Загадывать о медалях не любил, даже когда был спортсменом, не хочу делать этого и сейчас. Конечно, хотят все, но медалей всего три, первое место одно. Мы надеемся на Никиту Ступака, который сейчас проходит подготовку в спринтерской сборной России, надеемся, что  он сможет пробиться, хотя наша команда сейчас является одной из самых сильных в спринте. Если у него получиться туда попасть, возможна даже заявка на медаль.

— У вас есть опыт Олимпийский игр. Действительно, они отличаются от всех остальных соревнований?

— Они отличаются у нас в голове. С точки зрения самих соревнований участвуют все те же люди, с которыми ты выступаешь постоянно на протяжении всего сезона. Иногда даже меньше, потому что на Кубках мира квота для стран может быть больше и конкуренция соответственно выше. Чисто теоретически на Олимпийских играх должно быть легче, но есть психологическое давление, которое испытывают и спортсмены, и тренеры, плюс большой ажиотаж у зрителей. Это все накладывает отпечаток, все прекрасно понимают, что это самая большая вершина. Поэтому у кого нервы сильнее, тот и становится на заветную ступеньку.

— В связи с тем, что эта Олимпиада будет домашней, можно говорить о дополнительном давлении на спортсменов?

—  С точки зрения спорта, олимпийская медаль — она и есть медаль, неважно, где она заработана. С точки зрения политической, на домашней Олимпиаде, конечно, хотелось бы победить. Психологическое давление, конечно, больше.

— Вы как боролись с этим волнением на Олимпиадах и Кубках мира? Есть какие-то секреты?

— У каждого все это индивидуально, кто-то закрывается, уходит в себя полностью, кто-то фильмы смотрит, кто-то наоборот наигранно веселиться. У меня были свои наработки. Не хотелось бы об этом говорить, этому невозможно научить. Каждый человек должен найти что-то свое, что ему может помочь собраться. Говорить, что я вставал с левой ноги и всем надо делать также, это неправильно.

— То есть какие-то ритуалы все равно были?

— Что-то каждый человек ищет всегда, кто-то надевает, допустим, одни и те же перчатки всегда, кто-то не бреется за день до старта. Это психология и на физическое состояние, конечно, не влияет.

— Если говорить о физике, биатлонисты рассказывали, что их на тренировках кормили изюмом и шоколадом, у вас что-то подобное было?

— Велосипед никто не изобретает, есть спортивное питание, есть специалисты, которые разрабатывают диеты спортивные. Я последний год, когда тренировался, готовился в группе Легкова, нас заставляли много есть, мы питались по 5-6 раз на дню. Потому что затраты энергетические были колоссальные, и чтоб восстановить силы, нас прямо заставляли есть и много пить.

— Немного расскажите о ваших тренерах? Вашим первым наставником был отец, насколько он был к вам требовательным?

— Да, он до сих пор является моим наставником, гуру. Когда я был ребенком, он был максимально требовательным, он относился ко мне очень жестко, меня это очень обижало. Сейчас я ему за это очень благодарен. В то время, когда я становился как спортсмен, тогда условия были гораздо сложнее, чем сейчас. Если бы не он, ничего бы не получилось у меня. Я вспоминаю, как он возился со мной, каждый день следил, как и что я делаю, возил меня на соревнования не за деньги федерации или министерства, а на свои собственные. Сейчас я понимаю, каких колоссальных трудов ему это стоило, и очень благодарен ему.

— Вы работали и с иностранным тренером, расскажите немного об этом. Отличается их подход от российской школы?

— Очень отличается. Там главный не тренер, а спортсмен. Лучше, чем спортсмен, свой организм не будет чувствовать никто. Тренер может только направить, помочь, в какой-то момент даже сказать, — так стоп, парень, это уже лишнее.  У нас немножко  другой подход. У нас тренер с кнутом, — вперед, мало, больше. Было пять человек, выжило двое, хорошо. В Европе все-таки спортсмен — это штучный товар. У нас занимается лыжами очень большое количество ребят, очень большая конкуренция. Взять Швейцарию, например, у них всего восемь человек в сборной команде, и за ними пропасть. У нас, может быть, в первую сборную не так много бы людей попало, но вторым эшелоном пробиться можно. Но швейцарцы зато воспитывают конкретно. Есть у них Калонья, он лидер, их не много таких, человек 10, но они гранды.

— Какие страны, по вашему мнению, сегодня являются главными конкурентами России на предстоящей Олимпиаде?

— Да все будут готовиться. Другой вопрос — есть ли у России шанс. Если в прошлом сезоне мужская сборная заняла первое место, взяла Хрустальный глобус по итогам всех кубков мира, а с чемпионата мира приехали всего с двумя золотыми медалями у спринтеров, дистанционщики – одна медаль бронзовая. Рассчитывали на гораздо большее. Где-то с лыжами промахнулись, со смазкой, где-то сами лыжники были не готовы. Если говорить о конкурентах — Норвегия, как всегда, Швеция, Канада, Италия. Всегда кто-то хочет больше чем, все. Уровень подготовки у всех высокий, все на равных, кто-то просто хочет больше победить, вот и все.

— Вы много тренировались на базе в Тюмени и выступали за сборную этого региона. Почему именно там?

— Мне очень нравиться база, которая построена в Тюмени, она и сейчас развивается, модернизируется под современные тренеры. Сейчас Тюмень «затащила» к себе Чемпионат Европы по биатлону, они двигаются. В России это, наверное, лучшая база, на которой мне приходилось тренироваться. Были такие времена, когда не было возможности и у Свердловской области помогать спортсменам финансово, и тренироваться было негде. Руку помощи протянула Тюмень, за что им большое спасибо. Опять же никаких обид у меня нет к Свердловской области, сейчас я вернулся домой.

— Вы будете принимать участие в Эстафете олимпийского огня?

— Буквально вчера мне сказали, что я в списках. Скорее всего, я буду нести огонь в Ханты-Мансийске.

— Уже думали, как это будет?

— Для этого есть сценарий, я думаю, что-то свое выдумывать не стоит.

— Пешком пронесете, чтобы растянуть момент или пробежите?

— Конечно, побегу. Я спортсмен, нахожусь в хорошей физической форме, не думаю, что у меня устанет рука или я от бессилия упаду на колени. Я обязательно выкуплю факел, может, как-то сфотографируюсь с ним. Наверное, в социальных сетях фотография появится. Я пока не думал об этом, но горд и счастлив, что появится такая возможность.

— В Сочи планируете поехать как зритель?

— Нет, я буду смотреть по телевизору, здесь я увижу гораздо больше, истрачу меньше нервов, к тому же в Екатеринбурге достаточно много работы будет.

— Вы упомянули социальные сети. Являетесь активным пользователем?

— Нет. Мне жалко убивать свободное время на это. Когда я был спортсменом, ездил на сборы, у меня было гораздо больше свободного времени, если честно. Я мечтал о том, что у меня будет его больше, я смогу им распоряжаться, в выходные смогу заниматься любимыми делами. Сейчас есть возможность, но нет времени.

— А чем бы хотели заняться?

— Очень хочется съездить на охоту, очень люблю природу. С удовольствием бы покатался на квадроциклах.

— Тренировки продолжаете?

— Конечно! Во-первых, мне это необходимо. Профессиональный спортсмен не может кардинально все бросить и завязать с тренировками, проблемы со здоровьем начнутся обязательно. Это и сердце, сосуды и все на свете. Я прекрасно это понимаю и не хочу превратиться в овощ. Во-вторых, я это дело люблю, получаю удовольствие от тренировок.

— Сейчас сколько времени удается выделить на тренировки?

— Я каждый день занимаюсь. Час-два обязательно, с утра или вечером.

— По лыжам уже соскучились?

— Конечно, думаю, в ближайшее время обязательно съезжу в Тюмень, сейчас там 2,5 километра насыпана трасса.

— Перейти с одного режима на другой тяжело было?

— К этому очень быстро привыкаешь. Если взять обычного человека, который всю жизнь просидел в офисе, работал с 8 до 18 часов, и заставить его работать так, как работает спортсмен, это будет крайне тяжело. То же самое и у меня. Если меня посадить в офис за бумаги, это будет не просто. И естественно я очень скучаю по прежнему режиму, когда я просыпался где-то на базе в экологически чистой зоне, в лесу, шел на зарядку, тренировку, получал от этого удовольствие. Приходил, кушал, ложился спать, то есть отдыхал днем, снова вставал, снова тренировался. С одной стороны это рутина, с другой — я сейчас понимаю, что занимался своим любимым делом и получал от этого удовольствие.

— Как думаете, в Свердловской области когда-нибудь появиться база уровня Тюмени?

— Я очень надеюсь на это, мы над этим работаем очень активно, готовим предложения. Конечно, такая грандиозная, как в Тюмени, уже здесь не нужна. Чемпионатов Европы и Кубков мира столько нет, чтоб в каждом городе строить дорогостоящие объекты. Нужна база местного уровня, чтобы спортсмены могли тренироваться, и горожане могли просто приехать покататься на лыжах, погулять с детьми, где-то переодеться, покушать, принять душ. Вот такого уровня, конечно, база необходима.

— Сейчас получается в Екатеринбурге тренироваться негде.

— У нас есть, скажем так, лыжня, на которую можно выйти и покататься. Трасс международного уровня, где бы можно было провести соревнования, у нас нет. Например, в Оберхове проводили чемпионат мира, летом это поле, где коровы пасутся. Зимой ставят сборные трибуны, помещения, накатывают трассу, проводят соревнования. Почему бы у нас не делать так? Нужно просто донести до чиновников, что это реально, что это не так уж затратно.

— Может начать с малого, хотя бы с раздевалок на трассах, о которых заявляла FIS?

— Это требование FIS, чтобы спортсмены не переодевались в вакс-кабинах, там, где готовятся у них лыжи. То есть необходимо разделять: лыжи готовятся в одном месте, лыжники в другом. Между ними может быть два метра, но они должны быть. Как переодевались лыжницы перед камерами на финише, так и будут переодеваться. Это мелочи и не так важно. По новым правилам на Кубках мира должны быть стоянки на 8 грузовиков. Об этом никто не говорит, всех заинтересовали только раздевалки.

— В «Лыжне России» в этом году будете принимать участие?

— Конечно.

— То есть, мы снова увидим Ивана Алыпова на пьедестале?

— Иван Алыпов будет на старте, дойдет ли он до финиша, покажет время.

— Есть вариант, что гонка из Нижнего Тагила переедет в Екатеринбург, и насколько это целесообразно?

— Буквально на днях общались с Леонидом Рапопортом по этому поводу. Мы предлагали перенесли «Лыжню России» к выставочному центру ЭКСПО. Техническая возможность такая есть, министр попросил нас подготовить предложение, прописать, сколько это будет стоить, сколько человек сможет принять участие. Мы этим будем сейчас заниматься, и министерство примет решение, где проводить. Плюс Нижнего Тагила в том, что это уже отлаженная схема, минус — эта трасса работает всего один день в году, а тратятся большие деньги.

— В Екатеринбурге дольше будет?

— Мы планируем, что она будет открываться в начале декабря, и как минимум до марта горожане могли бы кататься.

— Это планы на этот или все-таки следующий сезон?

— Надеемся на этот год, но шансов, наверно, мало. Это такая большая машина, которую сложно развернуть в другую строну, и времени остается мало.

— Можете выделить какую-то гонку в своей карьере, которая запомнилась больше всего?

— На ум приходит почему-то самая тяжелая. Не яркие победы, а когда ты занимаешь какое-нибудь 90-е место, и было настолько тяжело, что ты чуть ли не умирал. У меня прошлый сезон был такой, я провел колоссальную подготовку, но в гонках не получалось ничего. Причем, так плохо не было никогда, мне кажется, если я даже сейчас выйду, покажу гораздо лучше результат. Тогда гонки давались крайне тяжело.

— Подготовка была неправильной?

— Да не сказал бы. Просто в силу привычки «чем больше, тем лучше» где-то эту грань перешагнул, и это сыграло такую роль.

— Не обидно, что не удалось «уйти красиво», взять трофей перед завершением карьеры?

— Я не думал об этом, чтоб какой-то трофей под занавес взять. Очень хотелось попасть на домашнюю Олимпиаду, но я понимал, что шансов практически нет. Но я считаю, что я многое сделал, много добился, многие бы хотели этого, но не у всех получится. В любом случае, нужно двигаться дальше, спорт — это в любом случае такая уходящая вещь, для этого есть свое время, у кого-то до 30 лет, у кого-то больше. Это время проходит и наступает что-то другое, не нужно жалеть об этом, наоборот радоваться, что это было.

— Сейчас все силы отдаете федерации или есть еще какие-то планы?

— Есть различные мысли. Федерация — это все-таки общественная деятельность, работа, которая мне не безразлична, она связана с делом, которому я посвятил всю жизнь, и хочу сделать так, чтобы было чуточку лучше. Свои планы тоже есть, но пока не хочу об этом говорить, но в любом случае федерации много буду времени уделять.

— Очень многие спортсмены уходят в политику, не задумывались об этом?

— Нет, выборы уже прошли, до следующих еще долго, поэтому думать пока рано.

— Но вы не исключаете такую возможность?

— На данном этапе я считаю, что это все-таки не мое.

— Вы сейчас учитесь в университете, получаете  второе высшее образование. Как успехи?

— Да, в ноябре государственные экзамены будут. Приходится и на это время искать. Сейчас готовлюсь к экзаменам, читаю, учу билеты. 

— Ваша будущая специальность  связана с муниципальным управлением. Есть вероятность, что мы увидеть вас на службе в администрации города или, например, в министерстве спорта?

— Я не исключаю такой возможности. Если будет предложение, буду рассматривать. Говорить о том, что я туда рвусь, этого нет. Мне, конечно, хочется что-то изменить. Как спортсмену мне хочется приехать на нормальную базу, переодеться, иметь возможность качественно подготовить лыжи, с удовольствием покататься, переодеться обратно и уехать. Я сейчас, например, в машине переодеваюсь, она у меня большая, место позволяет, но это не так удобно, как хотелось бы.