Избрание нового Патриарха: свободное волеизъявление церкви

Вскоре после объявления даты проведения Поместного собора Русской Православной Церкви интернет-пространство стали наполнять не слишком многочисленные, но настойчивые голоса, призывающие при избрании нового Патриарха отказаться от голосования, обратившись к жребию как самому надежному инструменту выявления воли Божией.
Парадоксальным образом на этом требовании к участникам будущего Собора отдельные православные пастыри нечувствительно сошлись с известными недругами и хулителями Русской Церкви.
И те, и другие чаще всего ссылаются на два основных исторических прецедента. Первый эпизод связан с избранием в число 12 учеников Господних Матфея, призванного на апостольское служение после предательства Иуды и отпадения того от Спасителя (Деяния, 1. 23-26).
Второй сюжет отсылает к восстановлению Патриаршества в России и избранию святителя Тихона на Священном Соборе Православной Российской Церкви в 1917 году.
В обоих эпизодах избранник Божий был определен посредством жребия, которым в первом случае решалась судьба двух кандидатов, а во втором — трех.
Однако подобные события столь свежи в памяти православных и столь выразительны как раз потому, что они являются, скорее, редкими исключениями из обычной практики внутрицерковной жизни. Гораздо более распространенной и повсеместно принятой процедурой в православном мире является открытое или тайное голосование выборщиков.
Еще один немаловажный аспект проблемы состоит в том, что к помощи жребия прибегают, как правило, в чрезвычайных условиях, в экстраординарных обстоятельствах и в крайне затруднительных случаях.
И в самом деле, в момент избрания апостола Матфея Церковь Христова как таковая еще не родилась — это случится позже, в день Пятидесятницы схождения Святого Духа на учеников Спасителя. До тех же пор, как можно предполагать, учениками владеют чувства боли от великой утраты, вселенского сиротства и растерянности. И потому они ищут очевидного и доступного пониманию проявления воли Господней, которая была бы открытой их человеческому восприятию, их физическим чувствам. Все это побуждает их при, вероятно, непростом выборе в отсутствие Учителя между Матфеем и Мустом обратиться к метанию жребия, передоверив тому свое решение.
Избрание же святителя Тихона совершалось после почти двухсотлетнего драматичного перерыва в Патриаршем преемстве на Руси вследствие церковной реформы Петра I. На протяжении всего этого периода с XVIII по XX столетия Российской Церковью помимо прочего был фактически утрачен многовековой опыт соборного принятия судьбоносных решений. Поместный Собор 1917 года действительно проходил в беспрецедентных условиях — в период державной смуты и распада, в том числе, как сказал образно Патриарх Алексий I (Симанский), в условиях «керенщины в церковной ограде». А сами выборы Предстоятеля проходили в разгар вооруженной борьбы между юнкерами и красногвардейцами в революционной Москве, когда артиллерийские орудия большевиков обстреливали Кремль. Тогда стихии и смуте умов и мнений нужно было противопоставить непререкаемость воли Божией, являемой в жребии.
Существуют ли сегодня подобные внешние обстоятельства, которые можно было бы охарактеризовать как чрезвычайные для исторического бытия Православной Церкви в России? Думаю, нет. И, следовательно, нет разумных резонов для того, чтобы не доверять соборному разуму Церкви, Главою которой по ее учению является Сам Господь.
В нынешней России Церковь обладает, пожалуй, большей свободой делания — и свободой выбора, — чем в любой из предшествующих исторических периодов, включая дореволюционный. У нее сеть опыт каноничного, соборного, не искаженного внешними влияниями избрания Патриарха Алексия II в 1990 году. Среди бурь моря житейского она следует курсом, который был определен всей Полнотой Церкви и претворялся в жизнь новопреставленным Святейшим Патриархом и Священным Синодом.
Патриаршество почившего Первосвятителя — это 18 лет спокойного, самобытного, нестесненного существования Русского Православия. Это время собирания сил после семи десятилетий богоборческих гонений на Церковь, время ее выхода на общественное служение в стране, переживающей духовное возрождение, время нового обретения Церковью подобающего ей места в жизни народа и державном строительстве.
Вспомним знаменитую соборную формулу «Изволися Духу Святому и нам». В ней воля Божия соединяется с человеческим волеизъявлением, которое следует ей. Однако идея жребия по своей природе чужда этого, в ней отсутствует этот важнейший соборный компонент «изволися... нам». Когда ближайшие ученики Христовы собрались в Иерусалиме на свой первый в истории Церкви собор перед тем, как идти в огромный и враждебный языческий мир с проповедью Евангелия, они совместно приняли это решение в Духе Святом, не прибегая к метанию жребия.
Замечательный русский богослов конца XIX в. епископ Михаил (Грибановский), учитель Сергия (Страгородецкого), Антония (Храповицкого) и Святителя Тихона, один из поборников восстановления патриаршества писал об этом так: «Соборность есть высший безусловный авторитет после Христа, как форма проявления и средство проявления Святого Духа... После Него этот божественный авторитет Триединого Бога перешел в отношении нас к Церкви, к апостолам. В их соборном единении выражается Его воля. И каждый должен с нею сообразоваться, как Христос сообразовался во всем с волей Божией».
Отвечая на вопрос, почему так высоко ставится в Церкви именно соборное начало, богослов отмечает: «Во-первых, и по разуму очевидно, что кто уполномочивает, тот и выбирает. И, следовательно, раз в Церкви соборность с ее полномочиями идет свыше от Бога, от Христа, от Собора апостолов, понятно, и выбор идет оттуда же. Триединый Бог в предвечном совете избрал и уполномочил Христа. Христос избрал и уполномочил апостолов; апостолы своих преемников и т.д. А во-вторых, и Сам Христос сказал апостолам: не вы Меня избрали, а Я избрал вас. Отсюда раз и навсегда определен характер соборного начала Святой Церкви».
У человека верующего нет оснований сомневаться в собственной способности и готовности принимать решение по христианской совести. В частности, еще и потому, что с апостольских времен и до наших дней остается непреложным закон духовной жизни, согласно которому сила Божия в немощи человеческой совершается.
Слишком велико значение Церкви для исторических судеб России, слишком тесно переплетены их судьбы и слишком многие в этом мире желали бы видеть нашу страну отрекшейся от отеческой веры, чтобы мы могли беззаботно удалиться от необходимости своего христианского и гражданского выбора. Ибо, по слову святого Юстиниана, «благостояние Церкви есть крепость Империи».
Это отлично понимают и недруги Русского Православия, лукаво призывающие Поместный собор как орган высшей власти в области вероучения и канонического устроения Церкви передать свои полномочия жребию. При этом руководит ими, конечно, не сугубое желание узнать истинную волю Божию, а трусливая надежда половить рыбу в мутной воде.
К тому же поборники жеребьевки постоянно упускают из виду очень важное обстоятельство.
Если мы дерзко пренебрегаем богодарованной свободой, к которой призвал нас Господь, приглашением Самого Бога к соработничеству, то должны быть готовы к соответствующей каре за свои малодушие и лукавство. Людям духовной жизни хорошо известно, что ниспосылаемое нам свыше в одних, случаях будет наградой, а в других, напротив, может оказаться наказанием Божиим или попущенным нам искушением. Значит, и выбор по жребию может быть не только благословением, но и наказанием.
Во-вторых, в истории Церкви жребий всегда тянули люди святого жития: апостолы, почитаемые старцы и подвижники, чье прижизненное избранничество Богом было очевидно для всего православного мира. Но найдутся ли мы сегодня, среди ныне живущих современников такового заведомого избранника Божия, с печатью Господа на челе? Или святого тоже придется «назначать» жребием?
Всякая личность, тем более в христианстве, формируется прежде всего как ответственность пред Богом, и в этой же ответственности возрастает. Пусть каждый из участников Поместного собора — архиереев, клириков, монашествующих и мирян, свободно и по совести назовет имя архипастыря, которое Господь вложит ему в душу и в уста. И тогда Господь благословит того, кому под сводами Храма Христа Спасителя будут вручены знаки Патриаршего достоинства и кто произнесет вслед за пятнадцатью своими славными предшественниками: «Благодарю, приемлю и ничтоже вопреки глаголю».
Господь усмотрит Себе агнца и без помощи тех очков, которыми тщатся снабдить Его люди, сомневающиеся в благодатности соборного выбора Православной Церкви.