«Мебельный мир» Андрея Козлова: газеты, заводы, вертолеты и 100-процентные результаты

Интервью с генеральным директором компании «Евро-Офис-2000».

«Мебельный мир» Андрея Козлова: газеты, заводы, вертолеты и 100-процентные результаты - Фото 1

Уральский мебельный рынок живет какой-то своей жизнью. Его мало касаются мировые кризисы, он плохо поддается статистике, здесь нет звездных имен, а от названий мебельных фирм иногда на расстоянии «пахнет» опилками… Но всем хватает места чтобы «пилить» и зарабатывать. После разговора с гендиректором и собственником компании «Евро-Офис-2000» Андреем Козловым (интервью проходило в октябре) лично для меня формат мебельного рынка стал выглядеть несколько иначе — думаю, что каждый из читателей сам сложит свое мнение на этот счет. Предлагаем вам откровенный рассказ о жизни одного мебельного человека и двух мебельных брендов — о конкуренции с федералами, преимуществах ИСО, заводах, газетах и вертолетах, походах во власть и немного — о секрете успеха.

Китайские стульчики для «Кенгуренка»

—Читаешь в последнее время статьи по мебельному рынку, и какие-то пессимистические настроения чувствуются. Мебельных брендов своих у нас нет. Скоро придут федеральные и иностранные компании, и вообще в Екатеринбурге никого не останется, свой мебельный рынок в регионе не развит. Разделяете такую точку зрения?
—В моем понимании, для мебельного рынка вообще все складывается очень замечательно. Тот, кто чего-то в этой жизни хочет, стремится и добивается, тот и получает результаты. А что касается отсутствия мебельных брендов… Тут мне понравился комментарий одного из наших экспертов. Он говорит, а вы найдите хоть один мировой мебельный бренд. Такая у нас специфика рынка, брендов как таковых нет. Например, IKEA — это не мебельный бренд, это огромная махина по производству товаров для дома. Когда IKEA приходила к нам два года назад, я долго не понимал, к чему весь этот шум о том, что местные мебельщики немедленно умрут? Это чушь собачья! Мы видели до этого IKEA в Москве, в Европе. Вы видели IKEA-вскую мебель? У них мебели-то как таковой нет, есть всякие полотенца, ложечки, шарфики, вилочки. А мебель-то там никакая. Ну, может, это мебель для молодых семей, которую покупают для съемных квартир. Купил за три тысячи, а потом выкинул, когда на новую квартиру переехал. Может, еще для гастарбайтеров. Эта мебель очень дешевая, маленькая, непонятная. Уж про офисную мебель там вообще говорить нечего. О какой конкуренции может быть речь? Поэтому я лично на тему IKEA никогда не вздрагивал. Опять же все очень долго переживали на тему китайцев. Мы же с ними давно общаемся, дружим, например, экспортируем красивые детские китайские стульчики. У нас есть целый каталог китайских товаров. Здесь есть своя специфика. По моему мнению, тех, кто торгует красивой дорогой итальянской мебелью, китайцы скоро «заколбасят». В прайсах у китайцев все то же самое, только в пять раз дешевле. Что же касается недорогой «оперативки», например, в сегменте детской мебели, то они при всем желании нас не победят по ценам. Все равно существуют таможня, транспортные расходы. Даже при вступлении России в ВТО таможенные пошлины хоть и уменьшатся, но останутся. Поэтому мы всегда будем выигрывать на недорогой, качественной мебели. Допустим, стоит рабочий столик 900 рублей. Даже жителю Поднебесной не удастся напилить и привезти этот столик дешевле. Что же касается сильных федеральных брендов, то куда они придут? Они все здесь есть. «Феликс» здесь, «Дефо» здесь, «Камбио» здесь. Все сильные московские компании здесь, и мы как-то с ними уживаемся, места хватает всем. У них тоже, надо понимать, существуют транспортная составляющая, расходы на покупки и аренду площадей. И у них не все так просто, как кажется.
—И все-таки вернемся к волнующей всех в последнее время и модной теме брендов… IKEA — сильный бренд в сфере товаров для дома и, частично, мебели. Мировой успех этой компании зависит от имени. Имеет ли смысл создавать сильные местные мебельные бренды, чтобы чувствовать себя уверенно на рынке?
—С тем, что у нас отсутствуют местные бренды и это плохо, я в какой-то мере согласен. Считаю, что мы в рамках компании «ЕВРО-ОФИС-2000» как раз пошли по пути создания собственных брендов. Два года назад у нас появилась идея развивать зонтичные бренды. Например, есть торговая марка — «Кенгуренок Крошка.Ру». Не побоюсь сказать, что это уже реально известный федеральный бренд. Сегодня у него практически 100-процентная узнаваемость в любом российском детском садике. Спросите у заведующей, какую детскую мебель она знает, в 90 процентах случаев ответ будет — «Кенгуренок Крошка.Ру». Потому что уже более двух лет во всех профессиональных СМИ, справочниках руководителей дошкольных учреждений мы размещаем рекламу. И вот первый шаг сделан — продукт стал узнаваемым, сейчас мы налаживаем сеть посредников, дилеров, чтобы в любом садике, даже в Комсомольске-на-Амуре, можно было купить нашу мебель.
Это первый шаг. Следующий шаг по тому же принципу — создание серии гостиничной мебели. Уже зарегистрирована торговая марка гостиничной мебели «ОТЕЛЬЕР».
—Почему такое название?
—Отельер, мебельер, модельер — это человек, специалист, профессионально разбирающийся в чем-либо. Мы подали на регистрацию товарного знака и уже прошли автоматизированный поиск. Вроде все нормально. Я думаю, что мы зарегистрируем новую торговую марку по аналогии с «Кенгуренком». У нас уже полным ходом идет разработка серии гостиничной мебели различных классов. Мы сейчас как раз согласовываем вопрос сотрудничества с другими фабриками, чтобы в более дорогом ценовом диапазоне предлагать клиентам хорошую, качественную мебель. Например, гостиничную мебель из натурального шпона будем заказывать у них, а среднего класса производить сами.
—То есть вы планируете, что «Кенгуренок» и «Отельер» станут сильными федеральными брендами?
—Да, мы идем именно в этом направлении. В России, опять же, что можно назвать мебельным брендом? Только «Шатуру» с ее мебелью для дома. Они известны, работают по франшизе и довольно неплохо закрепились в стране. Сейчас в последнее время стало слышно «Дятьково». У них начальник отдела продаж проводил здесь тренинг, у меня сотрудники ходили послушать. Но при этом можно взять нашего конкурента и партнера — московскую сеть «Феликс». Кто из обывателей и простых потребителей его знает? Его знают скорее профессиональные люди, кто связан с офисной мебелью, ну еще, может быть, те, кто отвечает за приобретение мебели в организациях. А если спросить у обывателя, какие серии офисной мебели вы знаете? Есть вроде и «Юнитекс», и «Соло», и «Камбио». У нас есть много мощных федеральных фирм и дилеров, с серьезным оборудованием, большими штатами дизайнеров. Они разрабатывают интересные модели, но, может быть, пока не созрели до ярко выраженного брендинга.

«Почему у мебельщиков нет войнушек»

—То есть получается, екатеринбургский мебельный рынок есть, о нем никто ничего не слышит, он окутан ореолом таинственности…
—Есть огромное количество уральских производителей офисной мебели, у которых обороты сопоставимы с продуктовым ритейлом. Мы можем на раз, два, три поспорить, у кого больше суммы оборотов. Причем, может быть, у нас есть даже преимущество в какой-то более интересной марже. Но эта информация, которой владеет определенное сообщество. Да, мы знаем этих мощных ребят — федеральных мебельщиков, с которыми мы конкурируем. Их знает какая-то профессиональная каста снабженцев или людей, которые отвечают на предприятиях за организацию тендеров. Но выраженного брендинга, каких-то обращений к конечному потребителю — их нет и в ближайшее время, думаю, не будет. Это слишком затратно. Проще ориентироваться на узкий круг профессионалов, которые разбираются в рынке, чем шуметь по всей стране, в федеральных СМИ.
—Не хотите для начала попробовать в своем регионе?
—А смысл? Я как к наружной рекламе отношусь... В Екатеринбурге 1,5 млн. жителей и только 200 человек — люди, которые принимают решение о покупке моей мебели (если идет речь об офисной мебели). Какой смысл мне шуметь по телевизору, вешаться на наружке, чтобы воздействовать на этих 200 человек? Я лучше с этими людьми приеду, лично встречусь и коньяка попью.
—Вы, наверное, проводили маркетинговые исследования, измеряли свои доли-проценты на мебельном рынке? Как вы оцениваете свое положение по отношению к конкурентам?
—Все это очень сложно считается, есть куча предположений. Точные цифры не могу назвать, потому что их просто нет ни у кого. Но, по моим прикидкам и по оценкам нашего отдела маркетинга, мы забираем на Урале 5-6% рынка. О таких же цифрах применительно к себе говорил местный филиал «Феликса». Но все это очень абстрактно. У нас нет никакой статистики. Мы об этом давно мечтаем. Это не то чтобы модно, это нужно для планирования — понимать, в какую сторону смотреть, развиваться, видеть, куда растет рынок и как растет, какие есть потребности. Но посчитать это сложно. Я вот учусь на MBA в УСИБе. Как-то мы на занятиях по маркетингу высчитывали доли рынка пельменей. Вот это красота! Посчитал количество жителей в Екатеринбурге, прикинул, кто сколько пельменей может теоретически съесть, — вот тебе объем рынка. Посчитал, сколько ты продал, вот твоя доля. А у нас как это все посчитать? Никаких сводных данных нет. Еще каким-то образом можно посчитать муниципальные, бюджетные заказы, там какая-то статистика есть, хотя и она не очень корректная. Например, мы знаем, что выделено на обустройство школы 2 млн. рублей, но не ясно, сколько из них пойдет на новые учебники, оборудование, а сколько на мебель. Что же касается заказов от представителей крупного бизнеса… Где взять данные, сколько «Газпром» или УГМК в этом году потратили на мебель? А эти суммы сопоставимы с бюджетными заказами.
—Обычно мебельщиков относят к малому бизнесу. Вы же не малый бизнес?
—Мы ближе к среднему бизнесу. По параметру оборота, по количеству сотрудников. Но таких, как мы, не так много. На Урале нас — 3-4 компании. Можно взять, к примеру, нас, «Карат-Е», «Мир Офис Проект», «Альтерну». Эти компании можно причислять к среднему бизнесу. При этом есть еще штук 500 товарищей, которые помельче, что-то делают на заказ, «пилят». Их никто особо не считает.
—Можно сказать, что мебельный рынок растет?  «Мебельный мир» Андрея Козлова: газеты, заводы, вертолеты и 100-процентные результаты - Фото 2
—Да, он растет однозначно. Смотрите, сколько торговых, бизнес-центров настроили. Бюджетники зашевелились. Года полтора назад садикам начали давать бюджетные деньги на переоборудование. Я надеюсь, что в ближайшие 4-5 лет объемы финансирования в ДОУ не уменьшатся. Говорят, что мебельный рынок растет процентов на 15 в год, но, по моим оценкам, рост даже больше — 20-30% в год. Особенно в крупных мегаполисах. И о насыщении рынка пока рано говорить. Посмотрите, что происходит на рынке бытовой техники. У них идут интересные войнушки, потому что все наелись микроволновками, холодильниками…
—Вы же тоже когда-то к этому придете?
—Вряд ли. Среднеобеспеченный человек покупает холодильник лет на 10. А покупая обычную оперативную мебель (не кабинет за 10-20 тыс. долларов), человек рассчитывает, что она простоит 3-4 года, а потом начнет изнашиваться, ломаться, морально устаревать. Нам сегодня восемь с половиной лет, и 3-4 года назад к нам пришел достаточно большой пул старых клиентов, чтобы поменять ту мебель, которую купили в 2000 году. В мебельном рынке оборачиваемость больше. Это почти как с пельменями. Что, люди перестанут меньше есть пельмени или перестанут пользоваться офисной мебелью? Что же касается того, что у нас нет мебельного рынка… Может быть, это один из тех рынков, которые сегодня не ярко сформированы.
—На что вы делаете основной акцент в продажах — на бюджетные заказы и тендеры в крупных компаниях?
—У нас есть три основных направления. Это бюджетники, начиная от школ и садиков, заканчивая силовыми ведомостями (милиция, налоговые и т.п.). Это простая, недорогая мебель. Второй пул клиентов — крупный бизнес, холдинговые структуры — УГМК, ТНК, Уралмаш, Уралтрансмаш. Там чем дальше, тем больше акцент делается на что-то хорошее — в том смысле, что «имиджевое». Уже не лишь бы за три копейки и «что попало». Сейчас в этой сфере все серьезно. Очень к месту пришлась наша новая тема — мы в прошлом году внедрили ИСО. Сейчас пошли первые сделки, когда компании предпочитают работать с нами, потому что мы тоже ИСО-шные. Сертификат системы менеджмента качества довольно жестко диктует, чтобы твои поставщики, партнеры, контрагенты тоже были на уровне. Этот пул клиентов у нас занимает 50-60% в объеме продаж. И есть еще третий пул — это различного рода посредники, дилеры, дистрибьюторы, мы в последние годы начали особенно обращать на них внимание. Получается очень устойчивая система. Я уже не раз в интервью комментировал, мне говорят, вот, мол, мебельный рынок, жесткая конкуренция, производителей как грязи, мебель не пилит только ленивый… На самом деле сегодня почти нет конкуренции. Мы не бьемся в СМИ, у нас нет каких-то черных статей, заказных проверок. Мы этого не ощущаем. Может, потому что мы стараемся мебель поинтереснее предлагать, потому что сертификат менеджмента качества соответствует стандартам крупных компаний, в последнее время появляется имиджевая реклама.

Голубые мечты и прожекты

—Интересна ваша позиция по проектам региональных мебельных центров, мебельных улиц, мебельных промышленных парков, почему вы нигде не участвуете?
—Было бы очень интересно, если бы все это построили. Ту же «Эму» можно привести в пример. Классный большой магазин, можно прийти, посмотреть и сразу все купить. Если бы появился такой центр для наших уральских товарищей, был бы он в совместной собственности, то почему бы и нет. Это интересно. У господина Новомейского (президент НП «Мебельщики Урала») сейчас последняя идея — строительство промышленного мебельного парка. Тоже интересно. Он меня приглашал, но я посчитал, что ехать куда-то на Химмаш мне неинтересно. Если построят — хорошо будет. Для ребят, которые будут там участвовать, выйдет какая-то экономия, если они договорятся с властями и им достанется не за бешеные деньги и если удастся в складчину построить. Что в этом плохого-то? Я помню, как на аренде тяжело живется. Мне это неинтересно, потому что у нас в собственности производственная площадка в Верхней Пышме, мы ее много лет назад купили. Кроме того, у меня вообще есть голубая мечта построить здесь настоящий завод. У нас, при кажущемся огромном количестве мебельщиков в России и на Урале, нет настоящих заводов, таких, которые, я, например, в Италии видел. Четко представляю, как все там должно выглядеть.
—Как представляете себе завод?
—Я представляю себе район объездной дороги, где-нибудь рядом с Екатеринбургом. Заводик будет такой маленький, компактный. Бывали, наверное, в Европе. Помните, когда выезжаешь за пределы города, у них идут районы технопарков, где размещаются производственные площадки всех мировых брендов, такие миниатюрные, аккуратные заводики, 100 на 100 квадратных метров, небольшой корпус, впереди маленькое заводоуправление. Я себе примерно так и представляю. Небольшой офис спереди, сзади производственные площадочки. Все маленькое, компактное, чистенькое, с цветочками, клумбочками, деревьями. Все красиво. Удобная развязка.
—Поэтому у вас и офис в Екатеринбурге рядом с Пышмой? Это удобно?  «Мебельный мир» Андрея Козлова: газеты, заводы, вертолеты и 100-процентные результаты - Фото 3
—Когда мы покупали этот офис (находится на проспекте Космонавтов — на выезде из Екатеринбурга — прим. ред.), очень долго сомневались. Четыре года компания «Евро-Офис-2000» просидела в самом центре, на Хомякова. Там был съемный офис. И когда подвернулся вариант приобрести в собственность офис на Космонавтов, мы заинтересовались. И производство рядом, и сам я живу здесь рядышком на Балтыме. Но как-то смущало, что будет неудобно клиентам, персоналу, и потом вроде как не центр, пострадает имидж.… Потом проанализировав все, рискнули. Сейчас я не жалею ни секунды. С персоналом вопросов нет. Людей, живущих на Уралмаше—Эльмаше, огромное количество, людям сейчас тоже неохота ездить в центр, собирать все пробки. Клиенты вообще ничего не поняли, потому что у нас все продажи идут в основном по телефону, к нам обыватель не ходит. А все что связано с инфраструктурой — красота. У меня дорога до производства занимает 8 минут, до дома — 7 минут. Когда я еду куда-нибудь на учебу или по делам в центр, себя по головке глажу, какие мы молодцы, что купили офис именно здесь и нам не нужны все эти бизнес-центры. Где-то в журналах писали, что в обозримом будущем офисы, возможно, будут сдвигаться на периферию. У меня еще другая мечта есть. В Екатеринбурге в ближайшее время настроят красивых бизнес-центров типа «Стражей Урала», сверху появятся вертолетные площадки. Можно будет приехать на завод, поработать чуть-чуть, потом сесть на вертолет и улететь в центр города, там оборудовано что-то вроде бэк-офиса, сидят «продажники». Туда пришел, «пошугал» всех, поработал немножко, сходил на встречи и улетел домой.
—Уже пришло это время, думаете?
—Я недавно кому-то эту идею рассказал, надо мной тогда пошутили. А я говорю, чего вы шутите. Оно ведь будет, 100 процентов. Сейчас в думе лежат все эти законы о вертолетном транспорте, в Москве уже летают до МКАДа. Люди живут за 200 верст от Москвы, у них там красивые усадьбы, они на вертолетах долетают до МКАДа, там есть специальные вертолетные площадки, садятся на лимузины и едут в центр Москвы на работу. Совершенно нормально. И у нас это будет, а куда мы денемся? Вот я недавно видел — в районе Первоуральска появились ребята, у них там обучающий центр — учат летать на вертолетах и что-то продают. Молодцы. Вовремя. Я где-то шарился в Интернете, сейчас вертолет стоит дешевле хорошей машины — 90-100 тыс. долларов. Тут нет ничего нереального.

«Если у тебя нет результататы не прав»

—Вы сами как владелец бизнеса еще не устали заниматься оперативным управлением?
—В последнее время это происходит не так часто. Я занимаюсь, в основном, большими, серьезными вещами. Например, летал недавно вместе с министром промышленности в Казахстан на выставку. Езжу на встречи сам, когда с какими-то интересными личностями было бы полезно пообщаться. А так, текущими продажами, оперативным управлением я практически не занимаюсь.
—А что делаете?
—Больше какие-то стратегические вещи. Занимаюсь выбором направления, новых каких-то тем. К сожалению, не могу похвастаться, что полностью отошел от оперативного управления. Вы видите, ко мне заносят какие-то бумажки, я что-то подписываю. Видимо, потому что пока еще не созрел до того, чтобы полностью отойти от бизнеса. Если сильно захотеть, то можно взять какого-то управленца, поднатаскать его под себя. Понятно, что какое-то время придется следить… Сложно, наверно, взять человека, делегировать полномочия, и тебе раз в полгода будет что-то капать на карточку. Таких чудес, наверно, не бывает. Но можно, наверное, сделать так, чтобы приезжать раз в неделю, смотреть, что творится, читать отчеты, смотреть цифры. Это можно сделать. Но мне пока так нравится. Мне нравится работать. Я учусь на управленца. Но придет, возможно, время, когда захочу рыбу ловить, у пруда сидеть с удочкой, может быть, уйду от управления. А пока мне тридцать лет, пока интересно вживую порулить.
—У вас на стене в кабинете написано: «Если у тебя нет результата — ты не прав». Вы достигли своих результатов?
—Я к этим вещам по-разному отношусь. Что можно считать результатами? Да, есть хороший дом, есть бизнес с серьезным оборотом, есть еще другие бизнесы, есть какой-то достаток. Но важно, с кем себя сравнивать. Если сравнивать с директорами некоторых компаний, я на две головы их выше по многим параметрам. Но есть и другие люди. Я по одному из бизнесов очень много встречаюсь с людьми на УГМК. Там есть такие персоны, которые на пять голов выше меня. Тут важно, в какую сторону смотреть.
—А куда вы смотрите?
—Когда я путешествую за границей, то спесь очень быстро сбивается. Тут мы такие крутые, деловые, а там…. У меня еще сохранились в памяти впечатления от Канн, был там недавно. Когда заходишь в магазин и смотришь там на ценники, понимаешь, что ты парень еще ничего в этой жизни не заработал. Смотришь, и тебе кажется, что это дорого. Нет предела для совершенства. У меня приятель есть. Когда ему звонишь и спрашиваешь, как жизнь, он говорит — удалась. Я ему говорю, везет тебе, ты можешь с полной ответственностью сказать, что удалась, я в свои 30 с хвостиком лет пока так сказать не могу. Наверное, рано еще какие-то отметки ставить. Все идет туда, куда хочу, в нужном том направлении. Но если сказать себе, что вот я всего добился, у меня все есть — это самое плохое. Как только человек себе это сказал — все, можно ложиться и умирать. Наоборот, если есть куда стремиться, что-то делать, это двигает человека, позволяет жить полноценной жизнью.
—Может быть, уже пора стремиться во власть?
—Сегодня чего-то не хочу. Года два назад были такие мысли, но сейчас как-то не тянет. Думал попробовать, сделать что-то полезное. Были такие мысли. Мне нравится, когда во власть приходят предприниматели типа Брозовского. Видно, как при этом развиваются города, насколько лучше управляют люди, которые пришли из бизнеса. Я считаю, это здорово. Они не думают, где денег украсть, потому все работает. Я недавно был в Березовском, там чистенько, хорошо. У нас в Пышме, конечно лучше. Я всегда считал, что Пышма и Березовский чем-то похожи. Но, конечно, Пышма-то на пару шагов интереснее в плане развития, и в этом есть очень большая заслуга УГМК. Но мне очень понравилось в администрации Березовского, там настоящая деловая обстановка. Приходишь во многие другие администрации городов, районов — там болото, сидят непонятные дяденьки-тетеньки, бумажки с места на место перекладывают, куда ни сунься в кабинет, никто ничего не знает... Другое дело в Березовском, мы зашли в один кабинет, там человек очень четко «от» и «до» рассказал, как проходит процедура получения разрешений, с какой бумажкой куда идти, какую пошлину платить, с кем поговорить сначала, с кем потом. Нас записали на встречу, и когда чиновника, с которым мы договаривались, вызвали куда-то в правительство, позвонили заранее и перенесли визит. Когда в чиновники идут ребята типа Брозовского — это здорово. Но сам я пока не решился. Здесь отвечаешь только за себя, за своих людей. Если ты поленился, что-то не заработал, это твои проблемы. А там отвечаешь за более глобальные вещи. Если впрягся, то надо делать. Мне сейчас вот так по-настоящему лень вкалывать. Бывает даже, кто-то из сотрудников приболел, приходится вникать в какую-то текучку, с поставщиками общаться, еще с кем-то... По-честному — напрягает.

«Мебельный мир» Андрея Козлова: газеты, заводы, вертолеты и 100-процентные результаты - Фото 4

—Плакат про «результаты» у вас давно висит? Работает такой подход в жизни и бизнесе?
—Работает. Это не мое творчество, это Эрзяйкина. Уже года три висит. Есть у нас такой бизнес-тренер. Повесил для подчиненных и для себя тоже. Очень интересные вещи получаются. Если ты чего-то не достиг, то это только твоя вина. Если результата нет — ты не прав. Нельзя быть беременной на 99%, либо ты беременна, либо нет. Нельзя через пропасть перепрыгнуть на 99%. Хочется себя иногда пожалеть, оправдать как-то, можно найти миллион причин, где, казалось бы, обстоятельства оказались больше меня… И каждый раз смотришь на этот плакат, и он отрезвляет. Жена у меня тоже все эти вещи поддерживает. Мы с ней вместе работаем, она у меня главный бухгалтер. Иногда мы с ней так и разговариваем. Я ее спрашиваю — ты сделала то-то? Она мне говорит, да нет, я чего-то где-то ездила, Васи Иванова не оказалось на месте. Тут мы друг дружке говорим — ты сейчас это кому сказал или сказала? И заканчивается разговор фразой — да ладно, все понятно, сейчас позвоню, все решу.
—С сотрудниками получается?
—Ну не все так шоколадно. Это как в фильме «Москва слезам не верит». Там герой говорит, что-то я идеальный слишком получился, боюсь, что у вас в отношении меня сложится комплекс неполноценности… Да, мы много чего делаем. У нас в конференц-зале написаны фирменные стандарты, которым мы следуем, есть корпоративная газета, где мы транслируем свою позицию по ряду вопросов. Не все так идеально, как хочется. Нет этого правильного. Я недавно вычитал в одной из книг — в бизнесе нет «хорошо» или «плохо». В бизнесе есть «целесообразно» и «нецелесообразно». Иногда приходят ко мне подчиненные, спрашивают, мы вот так делаем — это правильно? Я говорю — «фиг его знает — правильно или неправильно. Давай посмотрим. Может, сейчас правильно, а потом пройдет полчаса, раздастся какой-то звонок, появится другая информация и окажется, что неправильно». Понятно, что ветер дует из тренингов, книг, умных вещей. И не все оно в жизни получается, как рассказывают умные «бизнес-консультанты», которые нас учат. Но в целом оно работает. В разных бизнесах разный контекст, разные окраски. Но все равно, все зависит на 100% от меня. Если что-то не получилось, значит, сам где-то недоделал, недодал, недодавил. Пришел домой, начал на кого-то злиться, вот он такой нехороший, что-то не сделал, а я на него рассчитывал, а ведь это не он недоделал, а я недоделал. Только я — больше никто. По большому счету это здорово.

Кризис и жировой запас

—Финансовый кризис вас коснулся?
—Пока нет. Нам особо цены не поднимают, мы не поднимаем. У нас цены пока стабильные. Мы даже на них не обращаем внимание. С периодичностью раз в 4-5 месяцев печатаем новые прайсы, делаем небольшую корректировку. Подорожали все комплектующие, из чего мы мебель производим, подорожал транспорт, мы подняли цены на 1-1,5 процента. С другой стороны, есть какое-то ощущение, что весь этот кризис просто так мимо не пройдет. Не бывает так, что везде лихорадит, а у нас все шоколадно. Хотя кто его знает? Каких-то особых мер мы не принимаем. Стараюсь читать, что пишут в СМИ, нос по ветру держу. У бюджетников деньги пока никто не отбирает. Чтобы кто-то из крупного бизнеса нам заявил — ребята, приостановите выполнение контрактов, у нас денег не хватает, такого тоже пока не было. Но на нас это начало влиять с другой стороны. Недавно мы настроились купить два хороших станочка, летом подготовили дополнительные площади, подписали предварительно документы с немцами и практически без задней мысли сунулись за лизингом. Для нас это совершенно нормальная практика. Думали, сейчас отдадим миллионов пять, а потом еще десять распишем на пару лет. А нам говорят — все, в ближайшее время никаких выплат не будет. Даже не ждите. Мы решили пока затаиться, а там будем смотреть, либо живыми деньгами начнем инвестировать, либо переиграем, от части оборудования откажемся. У меня в конце года крупные гашения кредитов, я за них не вздрагиваю, у нас там все хорошо срастается, но я не хотел бы гасить все кредиты с концами, думал, как обычно закрыть и заново перекредитоваться. А на фоне кризиса надо сейчас думать, общаться с банками, смотреть какое у них видение. Может быть, стоит жировой запасик какой-то создать к концу года.

 

Просмотров: 1406

Автор:

Поделитесь в соцсетях
Понравилась новость? Тогда: Добавьте нас в закладки   или   Подпишитесь на наши новости

Павел Пивоваров, политтехнолог:

«Здесь мало, что есть, но мы есть. Дождь для нас»

четверг, 28 марта

Сегодня

+8
+8
+8
+8
Днем
+1
+1
Вечером

Последние события

«Уралуправтодор»: «29 марта в Свердловской области ожидается гололедица и метели»

Сегодня в 18:03

«Уралуправтодор»: «29 марта в Свердловской области ожидается гололедица и метели»

Также неблагоприятные погодные условия ожидаются в других регионах УрФО.

В Бишкеке сильный ветер сорвал кровлю со здания МЧС

Сегодня в 17:55

В Бишкеке сильный ветер сорвал кровлю со здания МЧС

Пострадали крыши и других зданий в городе.

МЧС: «Ходить по Городскому пруду в Екатеринбурге, где лед уже рыхлый, опасно»

Сегодня в 17:52

МЧС: «Ходить по Городскому пруду в Екатеринбурге, где лед уже рыхлый, опасно»

Толщина льда не более 40 см, и он напитан водой.

Лакшери торговый центр Limerance перепрофилируют под «существующие реалии»

Сегодня в 17:37

Лакшери торговый центр Limerance перепрофилируют под «существующие реалии»

До 31 мая в нем планируют закрыть все бутики элитных брендов.

Покупка хот-дога на заправке помогла жителю США выиграть 1 млн долларов

Сегодня в 17:33

Покупка хот-дога на заправке помогла жителю США выиграть 1 млн долларов

По словам мужчины, ранее он уже покупал лотерейные билеты, но суммы выигрыша не превышали 100 долларов.