Карлос Гомес: «Меня приятно удивило, что люди несут цветы к Ленину. Это значит, что вы не теряете своего наследия»

Главное в развитии любого города, как и всей страны, — не терять своего исторического наследия, уверен директор CRG ARCHITECTS Карлос Гомес. Эксперт отметил, что это может выражаться не только в сохранении объектов архитектуры, но и совершенно иными способами. Например, в Екатеринбурге архитектор увидел сохранение культурных традиций в том, что горожане до сих пор несут цветы к памятнику вождю пролетариата.

На форуме высотного строительства Forum Russia 100+ JustMedia.ru пообщался с Карлосом Гомесом и узнал, что необходимо сделать с заброшенной телебашней в Екатеринбурге, как объекты становятся шедеврами архитектуры и из чего будут строить здания в будущем.

—Карлос, в вашем портфолио есть объекты из разных материалов. Так, на форуме вы представили проект небоскреба, построенного из судовых контейнеров. Из чего бы вы еще хотели построить здание?

—Никогда нельзя предсказать, какой материал вы будете использовать в будущем. Неизвестно, что придумает инженерная мысль. Одним из прогрессивных материалов можно назвать ATFI — своего рода пластик, который позволяет дать больше солнечного освещения, нежели стекло.

—Сегодня одни архитекторы говорят, что надо строить здания, соразмерные человеческому росту, другие — высотки, третьи предлагают смешивать этажность. Что вы думаете по этому поводу?

—Стильно — это модное слово, которое часто используют СМИ, когда говорят о текущем или современном стиле одежды, машин и многом другом. Но, когда мы говорим об архитектуре, то мы не можем использовать это слово. Здесь другой подход. Нельзя сказать, что в тренде высотная либо малоэтажная застройка, потому что существует большое количество запросов. Будущее заключается в их комбинировании.

—Как бы вы описали здание будущего? И какими характеристиками оно должно обладать?

—Сегодня никто не знает, какими качествами эти объекты должны обладать. Но если говорим о будущем, то это, естественно, здание с параметрическим современным дизайном. Кроме того, оно должно быть очень функциональным.

—Какие объекты вы считаете шедевром архитектуры и почему? Какими качествами должно обладать здание, чтобы получить статус уникального?

—Я могу перечислять эти объекты весь день, их очень много. Я считаю уникальными и шедевральными здания, которые определяют разницу между тем, что было, тем, что стало, и тем, что будет. Например, Немецкий павильон, построенный в Барселоне в начале XX века. Подобные здания дают вам новый взгляд на будущее архитектуры и строительства. Если вы посмотрите на это здание сегодня, то можно подумать, что оно было построено вчера, а на самом деле — в 1929 году. Хотя если быть точнее, то первоначальный объект был разрушен и заново перестроен в 1996 году.

Говоря о том, что я считаю шедевром архитектуры, я говорю не только о дизайне, но и о вкладе в развитие мировой архитектуры. О том, когда здание добавляет стоимости не только месту, где оно было построено, но и месту на мировой арене всему городу. Будущая архитектура смотрит на это здание и берет какие-то его черты.

—Вы затронули тему того, что было построено и сохранено. Как в тех странах, где вы работали, сохраняются старые здания, кто финансирует это: государство или коммерческие компании?

—Если мы говорим о Китае, то я бы не сказал, что для них это неважно, но это не первоочередная задача. На первом месте там развитие современного строительства, причем на государственном уровне. Они хотят показать, что Китай меняет свой облик на более современный и государство финансирует вход в эту современность. В Испании, в частности, в Барселоне, другой подход. Там сохранение — это одна из самых развитых отраслей. Исторические здания — это лицо города и страны, это культура. И, чтобы не потерять эту культурную идентичность, здания надо оберегать и сохранять.

—Бывали ли в России раньше? И если да, то как бы охарактеризовали архитектуру российских городов?

—Не очень хорошо знаком с российской архитектурой. Это мой второй приезд в Россию. Знаком с архитектурой, исходя из архитектурных журналов, поэтому дать какую-то четкую характеристику современной ситуации в России не могу.

—Наш город тоже видели на картинках? Сложилось ли какое-то впечатление о городе, возможно, что-то вам запомнилось?

—Да, перед тем, как приехать в Екатеринбург, я смотрел фото города. Я не даю никакой политической оценки и не делаю политических заявлений, но тут, я думаю, дело не в одних зданиях. Я был очень удивлен, что в городе до сих пор есть изображение Ленина и что к нему продолжают носить цветы. Это значит, что в памяти людей это все еще остается. И это меня приятно удивило, потому что, в любом случае, это история, культурные традиции, наследие, а, как я уже говорил ранее, если вы теряете свое наследие, то вы теряете свое лицо.

—Не знаю, видели ли вы на картинках или нет, но у нас есть недостроенная 220-метровая телебашня. Уже много лет обсуждается, что можно в ней разместить. Предложений много — от храма до ЗАГСа. Как, по-вашему, можно вновь вдохнуть в нее жизнь?

—Да, я видел это центральный столб на фото перед приездом. Это самое высокое заброшенное здание в мире. Насколько высока башня «Исеть»?

—209 метров

—Получается, что телебашня остается самым высоким зданием в городе. На мой взгляд, именно это сооружение должно представлять город, стать его лицом. Способов преобразить здание очень много. В большинстве случаев самые высокие здания в других городах — это офисники, естественно, с панорамным видом на крыше здания. Но нельзя забывать о том, что объект должен быть функциональным.

Мы живем в капиталистическом мире, и Россия больше не социалистическая страна, поэтому любое вложение должно подразумевать под собой какую-то обратную прибыль. Все зависит не только от того, что вы поместите по одному проекту наверх здания, но и от того, что будет на его оставшейся площади. Телебашня должна быть полезной, содержать общественные места, а не быть занятой только частными компаниями.

—Все-таки есть какие-то предложения, чем наполнить телебашню?

—Как один из способов, можно сделать здание полностью жилым. Еще вариант — отдать владельцам, но проблема в том, что в этот же момент оно перестанет быть общественным. Поэтому один из лучших вариантов — соединить частное и публичное в этом здании. Частные вложения помогут очень быстро вернуть вложения обратно, публичные — позволят сохранить общественную полезность и значимость здания. Если вы сделаете наверху церковь, что останется нерелигиозным людям? Образ этого здания, даже если фактически у него один собственник, принадлежит общественности, поэтому им должно пользоваться максимальное количество жителей города. Хотя сделать это будет не так-то легко. Сложно угодить всем.

Интервью с корейскими строителями Сон Хэ Хун и  До Крис читайте здесь: