Людмила Ячменева: Следователь — образ жизни

Сегодня, 6 апреля, в России отмечается день следственных органов. В связи с этим сегодняшний гость JustMedia — Людмила Ячменева, подполковник юстиции запаса, заслуженный юрист, проходившая службу в следственных подразделениях Свердловска—Екатеринбурга с 1975 по 1997 год. Людмила Борисовна вышла в отставку с должности заместителя начальника следственного управления УВД города Екатеринбурга. Воспитала троих детей. В настоящее время продолжает работать в следственном управлении при УВД по муниципальному образованию «город Екатеринбург» в качестве вольнонаемного служащего.
О современном положении дел в следствии наша собеседница говорить категорически отказалась, поскольку нынешние реалии ее совсем не радуют. Поэтому мы беседовали о временах, когда название ее профессии произносилось с гордостью и воспринималось с уважением.

—Людмила Борисовна, почему вы решили стать следователем и избрать для себя эту не самую легкую профессию?
—Мне всегда хотелось работать с людьми. Когда я училась в девятом классе, нас, школьников, привели в открытое судебное заседание. Судили несовершеннолетнего, совершившего несколько краж продуктов питания из частных погребов. Меня поразило несправедливое, с моей точки зрения, решение суда: несовершеннолетнего, решившегося на преступление по причине сложных, неблагоприятных условий жизни в его семье, приговорили к реальному лишению свободы на три года. Помнится, именно тогда я решила стать юристом. Начала интересоваться этой профессией, искала соответствующую литературу и выбрала следственную стезю потому, что считала — именно следователь при расследовании уголовного дела изучает личность обвиняемого, все обстоятельства дела, чем впоследствии и формирует убежденность суда в необходимости назначения того или иного наказания. И в дальнейшем в ходе следственной работы я всегда интересовалась мотивами совершения преступления, считала, что редкое преступление совершается спонтанно, была убеждена, что лучше оставшийся на свободе виновный, чем осуждение невиновного. Возражавшим против этого принципа предлагала представить на месте обвиняемого своего близкого родственника. Потому и применяла зачастую меры воспитательного воздействия к лицам, совершившим преступления небольшой тяжести, с передачей материалов в товарищеский суд или на поруки.

—Какие качества для следователя, по вашему мнению, наиболее важны?
—Думаю, что самыми главными для следователя являются три качества: порядочность, профессионализм и преданность делу. Также в нашей работе не обойтись без доброты и умения сопереживать, в том числе подследственным. Потому что каждый подследственный, прежде всего, — человек. Через его личность, окружающую его социальную среду я всегда оценивала совершенное им преступление. И еще я довольно рано поняла, что первым делом необходимо сесть за стол и внимательно изучить материалы, разобраться досконально и только потом, при внутренней убежденности, принимать какое-либо процессуальное решение. Не поддаваясь при этом на «провокации» начальников, оперативников, чтоб никто не стоял над душой и не торопил. Решение, должным образом не продуманное и не обоснованное, может повлечь для человека, оказавшегося под прессом судебной машины, необратимые последствия, что сводит на нет даже призрачную, заложенную в законе идею социальной справедливости.

—Сейчас, к сожалению, степень доверия к правоохранительным органам в целом у населения невелика. Определенная тень ложится и на работников следственных органов. А каким было отношение граждан к фигуре следователя в годы вашей работы?
—Конечно, раньше у граждан уважения к милиции в целом было гораздо больше, а к следствию и следователям особенно. К следователю являлись по первому вызову, повестки мы направляли крайне редко. Руководители организаций и учреждений законные требования следственных органов выполняли безоговорочно. В следствии, как правило, работали люди опытные, образованные, ответственные, отличавшиеся даже манерой говорить, общаться и примерным поведением в быту. Новых сотрудников в штат брали только после успешного прохождения ими практики, по оценке наставника, который в дальнейшем нес за стажера ответственность. В Чкаловском РОВД, где я работала до 1992 года, именно следователи были организаторами различных культурных мероприятий. К нам обращались за помощью в составлении документов, за различными консультациями по возникавшим в быту вопросам, потому что мы считались самыми знающими. Коллектив у нас был сплоченный, каждый мог рассчитывать на взаимовыручку и поддержку.

—Поскольку вы продолжаете работать в УВД и в настоящее время, то наверняка видите, в каких условиях трудятся современные следователи. Чем их условия работы отличаются от тех, в которых трудились их коллеги по цеху несколько десятилетий назад?
—Материально-техническое обеспечение сейчас, конечно, лучше. В наше время убранство служебных кабинетов, снабжение бумагой, пишущими машинками и даже ручками оставляли желать лучшего. Доходило до того, что на свои средства приобретали бумагу и заправляли бензином служебную машину. Столы со стульями добывали, как придется. Мне несколько раз удавалось перед очередной проверкой московского начальства или партийной комиссии выбить у начальника РОВД косметический ремонт в кабинете или новую мебель, чтобы перед проверяющими ему самому не было стыдно. Обычно этот кабинет впоследствии я передавала следователям, а сама (в то время я уже руководила подразделением) переходила в другой, «неприбранный». Так удалось привести в порядок несколько кабинетов. Работали же мы тогда, как, впрочем, и сейчас, без выходных и праздников.

—Что, по вашему мнению, дала вам работа в следствии? Не жалеете, что отдавали этому делу все свои силы?
—Я ни о чем не жалею, ведь это были самые счастливые годы моей жизни. Работала честно, ни за один день мне не стыдно. Я до поступления в Свердловский юридический институт работала и в лаборатории, и воспитателем в детском доме. И поняла, что следствие — это мое. Работа в следствии очень разнопланова. За время трудовой деятельности следователь становится грамотным юристом, неплохим психологом, имеет навыки организационной работы, поэтому следователей охотно брали на работу в любую отрасль правоохранительной системы на любую руководящую должность. С высоты прожитых лет с уверенностью могу сказать, что следствие — венец всему.