Уполномоченный по правам ребенка Игорь Мороков: в школе должен быть «третейский судья»

Первый уполномоченный по правам ребенка в Свердловской области Игорь Мороков приступил к своей работе. Ему предстоит разобраться с массой накопившихся проблем (таких как участившиеся случаи суицидов среди подростков, насилие в школе и семье), набрать себе штат сотрудников, а также познакомиться с уполномоченным по правам ребенка при Президенте России Павлом Астаховым. Губернатор Александр Мишарин отметил, что Игорь Мошкин подходит для такой работы, так как не только «чувствует детей, но и имеет опыт общественной работы», и особо подчеркнул, что новый уполномоченный обладает настойчивостью.

Сразу после одобрения собственной кандидатуры Палатой представителей Заксобрания уполномоченный по правам ребенка коротко рассказал, как он намерен подходить к своей работе, к чему стоит готовиться школам и чего ждать пострадавшим от насилия подросткам.

—Игорь Рудольфович, какими вопросами вы намерены заняться в новой должности в первую очередь?

—Это проблема насилия над детьми. Идет рост количества таких случаев, рост суицидов. Также займусь вопросами обеспечения жильем детей-сирот, вопросами финансирования детского отдыха.

—Вы уже определили штат своих сотрудников? Каким он будет?

—По количеству это закон определил. По персональному составу пройдет конкурсный отбор. Перечень этих людей и содержание деятельности определено. У нас в области 800 тысяч детей, из них 20 тысяч — без попечительства родителей. У нас не хватает педагогов.

—Ранее вы были знакомы с уполномоченным по правам человека в Свердловской области Татьяной Мерзляковой?

—Да, мы знакомы с Татьяной Георгиевной. У нас даже был совместный проект. Девочка Таня осталась без обеспечения на территории Таджикистана. Надо было устроить ее здесь.

—Вам приходилось изымать детей из неблагополучных семей?

—Я сам принимал участие в некоторых процессах, когда работал в комитете по социальной политике Чкаловского района Екатеринбурга. Пришли в один дом, вместо крыши — дыра, двое детей. Приходилось и изымать детей, и возвращать. Решение об изъятии принимает суд. В Чкаловском районе 150 детей без попечения родителей, 80% из них — социальные сироты.

—Как подойдете к проблеме насилия в подростковой среде, когда агрессорами являются сами несовершеннолетние?

—В этом случае меня больше волнует жертва. Сегодня нет программы и нормальных технических средств для реабилитации подростка, подвергшегося насилию со стороны своих ровесников. Даже психологи в школах выведены за штат.

—В вашу деятельность входит и защита прав детей в образовательных учреждениях.

—Сейчас дети грамотные пошли, все снимают на видео. Ко мне в руки попала запись одного классного часа. Иногда приходится сталкиваться с психологическим насилием над детьми. Причем педагоги, когда говорят некоторые вещи, не понимают этого. Сейчас мы должны замотивировать ребенка ходить в школу, а не заставлять его.

—Вопросами работы школьных психологов займетесь отдельно?

—Многие заблуждаются, когда говорят, что психологи в школе нужны для работы только с детьми. С преподавательским составом тоже. Будем добиваться включения психологов в образовательный процесс. Психолог в школе должен быть как третейский судья.