Спортивный психолог Владимир Сопов: «Спортсмены уходят в более простые виды спорта, потому что боятся трудностей»

Об открытии центра психологической помощи спортсменам в Екатеринбурге, об уходе спортсменов в более простые виды спорта, о том, как справиться с посттравматическим стрессом, с какими спортсменами тяжелее всего работать и даже об экстрасенсах в футбольных клубах рассказал в интервью с JustMedia профессор РГУФК (Москва), практический психолог спорта Владимир Сопов.

В Екатеринбург Владимир Сопов приехал для того, чтобы прочитать для студентов и тренеров Уральского федерального университета несколько семинаров на тему: «Психологическая подготовка в спорте высшего мастерства».

—Владимир Федорович, расскажите вкратце, в чем основные тезисы вашего выступления в УрФУ?

—Главная задача — поговорить о том, как необходимо работать со спортсменами. Из того, что я увидел в Екатеринбурге, можно сделать четкий вывод: спорту высоких достижений здесь уделяется огромное внимание, имеется великолепная спортивная база. Хотя можно отметить слабое научно-методическое обеспечение, несмотря на то что в Екатеринбурге работают специалисты, которые очень давно связаны со спортом высших достижений, и в первую очередь — это Валерий Малкин. Вторая задача — познакомить будущих специалистов и действующих тренеров с полезной для них информацией.

Конечно, все проблемы в области спорта не представляется возможным решить за раз, но думаю, что в УрФУ я еще приеду, тем более что уже обсуждался вопрос о моем дальнейшем сотрудничестве с вузом. Например, запланировано проведение курсов повышения квалификации, состоящих из трех программ: обучение студентов, переподготовка тренеров и тех специалистов, которые начнут работать со спортсменами в плане спортивной психологии.

—Что интересно на сегодняшний день ученым в области психологии спорта?

—Все больше и больше времени уделяется вопросам, связанным с базовыми свойствами личности, которые не меняются и предопределены генетически и в меньшей степени меняются под влиянием социума. Большое внимание уделяется проблемам биоритмов. Проводится множество исследований психологии на стыке глубоких психобиологических и психогенетических программ. То, что с человеком происходит в социуме. Сегодня очень важным исследованием в области спорта является психология отдельных социальных групп, и этому уделяется отдельное внимание, ведь каждая команда — это свои традиции и ценности, какая-то своя особенная философия.

—Насколько знания психологии могут быть полезны в области спорта, и понимают ли эту важность спортсмены?

—Для человечества польза от психологии настолько очевидна, что не случайно ее называют наукой XXI века. Все больше человек остается один на один с теми достижениями цивилизации, которые мы сейчас наблюдаем. И не всегда хватает опыта, знаний и смелости самостоятельно что-то делать. Не зря говорят: «Информирован, значит — вооружен». Когда человек не знает, кто он, какие у него качества, возможности, то, конечно, иногда это игра вслепую. Не случайно во всем мире популярны различные программы психологического консультирования при принятии решений, подборе персонала и онлайн-тестирования себя в Интернете. И смею вас заверить, чем дальше будем развиваться, тем больше знания психологии будут нужны человечеству.

Основная сложность, с которой я когда-либо сталкивался в своей работе, — это недопонимание людьми, которые руководят спортом, роли психологического фактора в своей работе. Мы всегда говорим, что лучший практический психолог — это всегда тренер, но в любой практике есть успех только там, где соблюдают правила теории, а вот с этим очень плохо. Можем наблюдать, как наши основные конкуренты — спортсмены зарубежных стран — все чаще применяют психологические технологии и делают это хитро, не афишируя, на своих тренировочных базах. Часто бываю на тренировочных базах в США. Например, сейчас я работаю со сборной по фристайлу. Там сами спортсмены относятся к методам психологической подготовке наиболее продвинуто. Была забавная ситуация: работаем мы со сборной по фристайлу, рядом с нами тренируется сборная США. Увидев наши занятия, они спросили разрешения посещать с нами сеансы релаксации. Им сказали, что они на русском языке. Они ответили: «Ничего страшного, текст мы будем говорить сами. Нам важна ваша музыка, антураж, и голос у вас достаточно расслабляющий». У нас психологическая подготовка вызывает сопротивление и непонимание, но когда не получается достигнуть нужного результата, то почему-то начинают искать проблему в психологической подготовке, сваливая все на бедных спортсменов. Я всегда говорю так: «В первом классе ребенок не умеет себя вести, но это не значит, что его надо наказывать. Сначала надо объяснить, как надо себя вести, а уже потом наказывать». Этого можно придерживаться и в спорте.

Зачастую тренерам кажется, что они хорошо разбираются в этом вопросе. Но на деле получается иначе. Поэтому моя задача — донести все накопленные мною знания до студентов и тренеров, для чего я регулярно езжу в командировки и читаю лекции о психологической подготовке в спорте. Кроме того, мы планируем открыть несколько центров психологической подготовки  в некоторых городах и регионах России, например, в Чебоксарах, в Якутии.

—Откроется ли такой центр в Екатеринбурге?

—Такой вопрос обсуждался. Для этого в Екатеринбурге есть все предпосылки, учитывая великолепную спортивную базу, которая здесь очень удачно сконцентрирована. А училище Олимпийского резерва вообще идеальное место для подготовки спортсменов. Все готово начать работать в считанные месяцы.

Просто иногда проблемой становится непонимание в так называемых юридических вопросах, то есть путаница от подчиненности тех или иных заведений то ли министерству спорта, то ли образования. Например, сейчас ваше училище Олимпийского резерва находится в «раскоряченном» состоянии: оно должно готовить спортсменов, а фактически от него требуют выполнения учебных программ, так как оно подчиняется министерству образования. Необходимо понимать то, что это спортсмены, а с руководства спрашивают так же, как с учителей.

—Как я поняла из Вашего выступления в УрФУ, одна из главных задач психолога — войти в доверие к спортсмену. Поделитесь опытом, как это сделать?

—Спортивный психолог должен быть именно спортивным психологом, то есть человеком, который очень много знает о спорте не понаслышке. Второе, априори — этот человек должен быть авторитетным. Для этого надо работать со спортсменами. Я начинал свой путь, работая в детских спортивных школах и это притом, что я был членом сборной команды Советского союза по легкой атлетике и уровень у меня был довольно высокий. Через несколько лет я заметил, что интерес стали проявлять и спортсмены более высокого класса. Тогда я начал работать со сборными командами страны, с которыми работаю уже более 35 лет. Личность психолога — это его инструмент. Чтобы спортсмен проникся доверием к психологу, психолог должен быть честным и порядочным. Мы часто видим, что специалисты, которые начинают работать со спортсменами, уж слишком откровенно хотят заработать на этом. Спортсмены — народ проницательный и понимают, что специалист пришел решать не их проблемы, а свои. Психолог, как и врач, педагог, священник, юрист, относится к профессиям «помогающего» типа.

—На лекции Вы также упоминали, что сейчас спортсмены стали бояться трудностей и уходят в более простые виды спорта. С чем это связано?

—Это связано с тем, что развитие цивилизации все больше идет по пути создания сверхудобств для человека. Даже в романах некоторых фантастов человечество выглядит как нечто желеобразное, лежащее в кресле, подключенное к компьютеру и глядящее на его экран. Я все чаще наблюдаю, за тем, что молодежь перестала искать ситуации проверки себя на прочность. И больше ищет удовольствия. Фрейд был прав, что удовольствие доминирует над всем. Мои студенты провели исследование на тему того, что они делают в течение дня. Исключив сон, получилось, что на учебу они тратят всего 4 часа, а все остальное время уходит на тусовки и развлечения. И охотников с желанием вырваться из такого приятного времяпрепровождения и пару раз в день по два часа вкалывать в спортзале все меньше. И кто это делает — это действительно такие, которым нравится это. Именно эти волевые настойчивые упорные ребята и добиваются потом успеха в жизни. Они имеют определенные черты личности, с другой стороны — имеют опыт преодоления трудностей и переживания возможных неудач.

—На Вашем опыте, с чем сложнее всего справиться?

—Самая сложная психологическая проблема спортсмена — это тупое упрямство. Он делает неправильно и уже получил травму, но упорно продолжает. Он нужен команде, но он совершенно не хочет меняться и не растет. Особенно обидно, если этот спортсмен авторитетный и уже имел какие-то результаты. Когда он начинает апеллировать к этим результатам, приходится применять разные психологические приемы. В большинстве случаев это удается, но занимает очень много времени и отвлекает от работы с более талантливыми спортсменами. Вторая проблема — это посттравматические страхи после серьезных травм. Обычно после таких травм спортсмену трудно избавиться от этих образов. Третья проблема касается конфликта между спортсменом и тренером. Должны работать оба специалиста. В моей практике доходит до того, когда они даже друг с другом не разговаривают, и тогда приходится быть между ними передаточным звеном.

—Можно ли говорить о том, что есть виды спорта, где со спортсменами работать сложнее?

— Конечно, есть виды спорта, где явно сложнее работать, но самым сложным является футбол.
Сложность может быть связана уже с тем, что руководство федерации и большинство тренеров не видят психологических проблем, они считают, что сами со всем справятся. Несколько лет назад газета «Спорт-экспресс» опросила 17 тренеров на тему, как они относятся к психологии. Итоги опроса показали, что все тренеры категорически были против, и только один Курбан Бердыев осторожно признался, что относится к спортивной психологии с уважением и порой сам решает подобные проблемы при помощи своего тренера. Через 1,5 года на своем рабочем месте остался только Курбан. Половина тренеров была уволена из-за конфликта со спортсменами.

Чисто с точки зрения психологической практики очень трудно работать в тех видах спорта, где индивидуальное мастерство абсолютно доминирует, и там, где удержание себя на пике спортивной формы очень гибкое. Например, прыжки с шестом. В этом виде спорта всегда работают непростые люди. Их техника очень сложная, уровень физической формы складывается из огромного количества факторов, кроме того, очень часто сказываются внешние факторы, поэтому важно попасть в пик формы и увидеть момент, когда что-то не попадает в этот пик. Именно по этой причине здесь очень тяжело работать.

—Усложняется ли работа со спортсменами в соответствии с их возрастом? С кем легче работать — с молодыми или более взрослыми спортсменами?

—С точки зрения возраста, я всегда говорю тренерам: «Приглашайте меня как можно раньше, чтобы спортсмен попадал ко мне в самом начале своей спортивной карьеры». Правда, это зависит от вида спорта, которым спортсмен занимается. Например, в фигурном катании психологическая подготовка должна идти с 10 лет — так его проще научить основным вещам. А вот более взрослые спортсмены, у которых уже устоялось какое-то представление, плохо воспринимают рекомендации психолога. В таком случае есть необходимость заниматься психотехниками и медитациями. Я всегда привожу в пример китайцев, которые с рождения занимаются двумя вещами: растяжками ушу и медитациями для приведения себя в нормальное состояние. И когда приходишь в зал и видишь, как они тренируются, сразу становится понятно, откуда у них такая эмоциональная психическая устойчивость. У них практически в любом виде спорта начало и конец тренировки связаны с применением психотехники.

—Как вопрос о психологической подготовке в спорте рассматривают ваши коллеги из университетов России и за рубежом? Конкурируете ли вы с ними?

—С нашими коллегами в области спорта мы не конкурируем. Если только между Московской и Санкт-Петербургской школами спортивной психологии, основателями которых были великие праотцы спортивной психологии — Петр Антонович Рудик (Москва) и Авсентий Цезаревич Пуни. Рудик написал первый в мире учебник по психологии спорта. А Пуни создал программу исследования волевых качеств спортсмена, которая до сих пор актуальна во всем мире. Ее берут за основу, но при этом постоянно внедряются современные методы. Используем НЛП, гипноз, современные тестирования. В последнее время часто сталкиваемся с плагиатом. То есть в Интернете находится какая-то информация, которая видоизменяется и выдается за какие-то новые исследования. Например, рожденная в Советском Союзе в 1920-30-е годы технология идеомоторной тренировки на Западе сейчас подается как совершенно уникальная технология визуализации, созданная там в 1970-е годы. Бывает, что за основу берутся сомнительные с научной точки зрения методы, и на их основе проводятся какие-то исследования, которые потом выдаются за проверенную научную информацию. В спорте любые исследования можно считать достоверными только тогда, когда они не один год проходили проверку практикой. В Интернете много непроверенной информации, которая может стать очень опасной.

—Каковы Ваши впечатления о пребывании в Уральском федеральном университете?

—Последний раз я был в Екатеринбурге 25 лет назад. И в прошлый раз меня приглашали от училища Олимпийского резерва, тогда ведь все считали, что работа с резервами гораздо важнее, чем спортивная пропаганда в вузах. Ваш университет, конечно, изменился за эти годы. Понравилось то, что в вашем вузе учатся очень активные студенты. Очень приятно было увидеть обилие новых спортивных сооружений и, самое главное, огромное количество занимающихся ребят, даже несмотря на вечернее время.

ФОТОрепортаж с лекции Владимира Сопова в УрФУ смотрите здесь.