Игорь Вильгельм, кандидат наук: «Мне говорят, что подземные коммуникации в центре Екатеринбурга мешают озеленению, но это смешно»

Зелени в Екатеринбурге не хватает, а большинству скверов в центре города нужна реконструкция. За деревьями не ухаживали, и они росли как попало. Много больных деревьев, есть сгнившие, которые могут в любой момент могут упасть на людей. Именно так оценил состояние зеленых зон столицы Урала дипломированный инженер, кандидат наук Игорь Вильгельм. Однако, по его мнению, ситуацию можно кардинально изменить. И для этого у нас есть все необходимое: профильный университет, Ботанический сад и огромный потенциал самого ландшафта. Главное – заняться этим вопросом.

О том, что сегодня не так с зеленью, каким должен быть парк и набережная, а также почему важно учитывать мнение общественности при проектировании и реконструкции зеленных территорий в городе, читайте в интервью JustMedia.ru c сотрудником отдела Центральной и Восточной Европы главного бюро компании BRUNS Pflanzen (Германия) Игорем Вильгельмом.

—Как вы считаете, в Екатеринбурге хватает зелени?

—Не хватает. В советское время при планировании нового микрорайона рассчитывали, сколько деревьев необходимо посадить во дворы, на аллеи, вдоль дорог, социальных и культурных объектов. В каждом крупном городе было свои зелентресты и питомники, которые подращивали. Последним не надо было заморачиваться: купят или не купят, как сейчас, когда это все только возрождается. Были планы по посадке, и на субботнике люди все это высаживали.

При планировании, например, сквера, надо учитывать период жизни деревьев. Так, береза – это пионерная порода. Она очень важна для оборота в природе, потому что растет даже на почве после пожара. Ее период жизни всего 40-60 лет. После этого она упадет и создастся субстрат для засевания деревьев, нуждающихся в хорошей почве, например, сосны или ели, которые живут 300-400 лет. Если закладывается сквер, то березу можно посадить на какой-то период, но потом необходима реконструкция.  

—Какие основные недостатки в озеленении Екатеринбурга вы заметили?

—У вас основная масса деревьев в центре города, которая должна выполнять экологические функции - очищение от пыли, продукция кислорода - еще советских времен. После того, когда их посадили, видимо, за ними никто вообще не ухаживал. Возможно, они когда-то получали воду, но дерево как ребенок. Если вы не будете его учить, то он будет формироваться под воздействием среды. Солнце, влага, конкуренция не позволят ему нормально развиваться без нашей помощи.

В случае со старыми деверьями в Екатеринбурге, я думаю, что не все они были из питомника. Отдельные, возможно, даже были выкопаны где-то в лесу. Об этом говорит, например, наличие нескольких стволов.

В Европе есть стандарты, которые определяют высоту, диаметр ствола и другие характеристики дерева в том или ином возрасте. Каждые три-четыре года растение пересаживают, подрезая корневую систему. Это способствует развитию новых, тонких, всасывающих корешков. Корневая система становится пышнее и гуще. За счет этого деревья получают больше питательных веществ, а значит быстрее растут и остаются здоровыми.

Деревья выполняют не только экологическую, но и эстетическую функцию. Ландшафтный архитектор, который планирует улицы, должен учитывать тот факт, что тут будет много пешеходов, а значит должно быть больше высоких деревьев, создающих тень. Если говорим о проспекте, который ведет к театру или другому культурному или социальному объекту, то его перспектива должна быть хорошо просматриваема. Это обеспечивают высотные штаммы дерева, которым не менее 3-4 лет и которые имеют одну и туже форму кроны. То есть это должен быть ряд одинаковых деревьев. Получить такие можно в питомнике при правильном уходе.

—Удалось ли вам увидеть в нашем городе, так сказать, правильный и ухоженный зеленый уголок?

—Те скверы, которые я видел, требуют реконструкции. Например, зеленая зона на Плотинке у нескольких музеев. Там растут березы, а под ними теснится кедр. Это ваше сибирское дерево, но дело в том, что березы обхлестывают ему верхушку и угнетают его. Не исключаю, что эти березы гнилые внутри. Они свое уже изжили и их надо убирать. Здесь же полностью пораженные гнилью рябины. Рябины – это хорошо, но они, как и березы, недолговечны. Их надо размещать там, где удобно заменить, а не ждать до тех пор, пока одно из умирающих деревьев упадет на коляску или ребенку на голову.

В этом сквере собирается много молодежи, туристов, поэтому это должен быть показательный объект с красивой ландшафтной архитектурой. Чтобы не только недолговечные березы и рябины, а кедры, ели, какие-то ваши местные кустарники. То есть узнаваемый ландшафт региона. Начало уже есть. В одном месте видел камни. Можно добавить еще груды камней. Надо обыграть композиционно здание водонапорной башни.

Не сомневаюсь, что раньше проспект Ленина утопал в зелени. А сегодня перспектива пустая, особенно если смотреть со стороны, где расположена администрация. Здесь просто необходимо добавить зелень, но мне сказали: «У нас тут коммуникации, трубы, ничего завести нельзя». В ответ на такие заявление напоминаю, что Екатеринбургу всего около 300 лет. Давайте возьмем Брюгге, Кельн, которым тысячи лет. Представляете, какой там культурный слой. И почему там могут, а у вас нельзя. Это просто смешно. Уже давно разработаны технологии посадки в сложных условиях индустриального города. Надо просто все сначала смоделировать на компьютере: какой размер деревьев, кустарников. Также надо учитывать изменение климата. Потепление серьезно ощутимо.

—Мне, напротив, кажется, что стало холоднее.

—Это серьезная ошибка, считать, что у вас тут холодно и всегда так будет. Если посмотреть исследования ботаников, энтомологов, то за последние 100 лет, растения, которые ранее были на юге, продвинулись на север. Температуры поднимаются. Тундра начинает зарастать деревьями. То есть теплолюбивые растения могут появляться там, где их никогда ранее не было. Растения сдвигаются севернее целыми лесами со всеми компонентами биоценоза: птицами, насекомыми, червяками и другими микроорганизмами.

—На одном из форумов два спикера спорили о том, чем засаживать улицы Екатеринбурга, чтобы они не выглядели голыми зимой. Один предлагал хвойные, другой – лиственные, но с красивой корой. Как это проблема решается в Германии, где тоже довольно суровые зимы? Какими деревьями у вас засаживают улицы?

— Надо всегда очень тщательно продумывать вопрос того, какие деревья использовать для того или иного места. Споры о том, использовать ли только местные виды или другие тоже, извечны. Я за комбинирование. Для каждого региона есть свой основной ассортимент растений, которые лучше адаптируются к среде. Таких, конечно, должно быть больше. Но можно дополнить основной костяк и несвойственными для вашего края видами, которые будут интересны цветом, формой.

Надо развивать вкус у людей. У вас привыкли наслаждаться растениями, когда они зеленые. Это опять же потому что не ведется уход за деревьями, а листва скрывает недостатки. У вас деревья растут, как хотят. В вашем сквере за оперным театром, где сейчас идет реконструкция, растут много американских кленов, которые не характерны для вашего региона. Ясенелистый клен - инвазивный вид, то есть агрессивный, он производит много семян и цепляется там, где местная порода не хочет расти. Так вот одно из деревьев с диаметром ствола где-то сантиметров 50 растет прямо из-под фундамента здания. Клен изгибается через забор и нависает над тротуаром и частично проезжей частью. Как такое можно допустить? Это дерево ведь когда-нибудь может упасть на машину или пешеходов.

Есть в сквере остатки боярышника. Последний рос как мог под пологом больших деревьев. Это какие-то бонсаи, которые все поизгибались, и кроны у них никакие. Необходимо было следить за этим. У вас раньше даже в лесах проводились рубки ухода. В лесу всегда конкуренция: одни растения пробились, другие – угасают. И лесники за этим жестко следили, убирали деревья и кустарники, которые не выдержали борьбы или заболели, тем самым формируя правильный лес. Сейчас, конечно, такого нет.

—Я правильно понимаю, что вы хотите сказать, что надо смотреть за тем, как деревья растут, ухаживать за ними, и тогда будет красиво зимой и летом?

—Да. Все зависит от такого, как сделано и какая функция у дерева. Если это уличная посадка, аллеи, то деревья и виды должны быть одинаковыми. Если это сквер, то тот же клен должен быть подстрижен или иметь какую-то необычную форму: конуса, веретена или растущую на ветру. Так, у нас в питомнике сразу решают, какое это будет растение: аллейное или солитерное, у него будут ветки до низа или нет, какая у него будут форма кроны.  

Зимой даже лиственные деревья могут хорошо смотреться, но для этого у них должны быть густые ветви или особенная кора.

Немаловажно и изменение картинки. Допустим, вы же в своей квартире или доме не живете всю жизнь с одними и теми же обоями. Они бы вам надоели. Или, например, перед своим домом вы можете сделать живую изгородь из туи, но подходя к окну, вы будет видеть одну и туже картинку. Это скучно. А можно взять кизильник и липу и использовать для их совмещения шпалеры. И что мы будем видеть тогда? Весной на этом густом сплетении ветвей растений будут появляться почки, потом распускаться листочки. Затем листва будет становиться темнее, менять цвет и опадать. Мы будем видеть и ощущать, как развивается природа. У вас за окном будет живое кино.

—Вы несколько раз говорили про реконструкцию скверов. У нас нередко во время таких мероприятий погибают деревья или их вырубают. Само благоустройство с непонятными детскими площадками также вызывает массу вопросов. Как в Германии решают вопрос реконструкции парков и как часто она проводится?

—Детские площадки имеют особый статус. Они, как и школы, разделены по возрастам. Начальная отделена от основной, чтобы не было влияния старших на меньших. На детских площадках для детей до 14 лет есть мягкое резиновое покрытие, песок, качели. И заходить туда детям постарше запрещено. У последних есть свои зоны развлечений и отдыха, например, скейт-парки.

Что касается реконструкции или организации нового сквера, то здесь ландшафтные архитекторы руководствуются мнением и потребностями людей. Для этого необходимо встретиться с жителями, спросить их о том, что еще необходимо, кроме нормативных элементов: такого-то количества лавок, зелени, дорожек. Затем предпроектные размышления архитекторов выносятся на обсуждения и корректируются населением.

—И что, мнения людей учитывают?

—Конечно. Мнение общины первостепенно. Если его не учесть, то за вас не проголосуют на следующих выборах. Допустим, если кто-то хочет построить дом или что-то другое в одной из деревень на Женевском озере, то он должен получить на это одобрение жителей, что-то предложить им взамен. Они обязательно спросят: какая будет польза от этого строительства для нас. А желающий освоить здесь часть территории может, например, предложить посадку деревьев, новые дорожки или разрешить доступ через свой участок. Если местных жителей не заинтересует предложение, и они откажут, то ничего не получится.

—Вы сказали про доступ на свою территорию в обмен на разрешение от общины на строительство. А как обстоят дела с зелеными территориями многоквартирных домов? Часто ли они закрыты или ими могут пользоваться все?

—У нас в Германии нет закрытых дворов. Зачем? Это же разделение населения. У нас не встретишь домов-пентагонов по 20-24 этажа с закрытым внутри двором, где вместо озеленения всего пару палочек, а остальное тротуары. В центре дворов у вас нередко есть садик. Но если раньше машин не было, то сегодня такие проекты не пройдут, потому что получается, что между домом и садиком напаркованы 3-4 ряда машин. И почему люди платят за жилье в таких проектах, для меня загадка. Я бы не купил квартиру с машинами под окном. Это смешно, это позавчерашний день.

—Должны ли частные инвесторы участвовать в проектах благоустройства зеленых зон. Если да, то в каком виде?

—Инвесторы берут землю у города. Это не их собственность, поэтому город вправе требовать за это соответствующую услугу. Есть нормативы. Условия жизни человека в городе становятся все невыносимее. Девелоперы красиво рисуют, а по факту этого ничего нет, поэтому все должно быть четко прописано в контракте с городом. Например, осваивая эту территорию девелопер должен посадить 100 деревьев, и не прутиков, половина которых засохнет и умрет, а нормальных, высотой метров 5, с хорошей кроной и обхватом ствола 20-25 см. В Германии на озеленение в любом проекте уходит 5-10% от общей стоимости.

В других странах делают целые города-леса, и для вашего ландшафта это очень актуально. В Москве уже пошла волна редевелопмента промышленных территорий. На их месте появляются не только кварталы, но и парки для людей разных возрастов. Посмотрите, как преобразилась столица России за 5 лет. Неужели вы так не хотите? У вас есть лесотехнический университет, Ботанический сад, дендропарки. Они могут помочь. Аспиранты должны написать статьи и согласовать с озеленительными отделами администрации. Надо уже заняться этим вопросам, а не отдавать на откуп частным инвесторам.

—На последнем зеленом форуме власти города заявили о намерении сформировать зеленый каркас города, соединить центр Екатеринбурга с опоясывающими его лесами.

—Все зависит от подхода. Можно и сегодня говорит, что у Екатеринбурга есть зеленый каркас. Смотря как считать. Чиновники как рассуждают: есть дерево, листья на нем, вот и все. Посчитали вместе с дорожками, с газонами и выходит, что площадь зеленых насаждений огромна. Но так ли это? Функционирует ли это? Или эти большие цифры просто статистика?

Как я уже неоднократно говорил, у вас очень много больных деревьев, которые не выполняют свои функции. Вы давно видели в городе пчел, бабочек, птиц? Я думаю, что нет, потому что последним даже гнездо свить негде из-за отсутствия нормальных крон у деревьев. Где бабочка сядет и будет брать пыльцу, на мертвый, срезанный газон?  

Вместо того чтобы высаживать миллионами однолетки и тратить на это очень много денег, лучше сделать акцент на многолетних злаках и цветах. И тогда у вас и бабочки появятся.

—Я так понимаю, что у нас деревья лечат кронированием, причем полным. Это на самом деле помогает?

—Нет, потому что вы открываете ворота для новой инфекции. Об эстетике я вообще не говорю.

—Задам последний вопрос. Во многих городах России, и наш не исключение, набережные закатывают в бетон, мрамор, превращая в широкий проспект с небольшим количество зелени. Какой по-вашему должна быть набережная?

—Бетонные берега не решают проблемы, волны все равно будут их размывать. Ваши проспекты, улицы забиты камнем. Город – остров жары. Температура в городе на 10-20 градусов выше, чем за его пределами. Вы живете и задыхаетесь. Решение закатать все бетон или камень усугубит ваше состояние, вы будете больше болеть. Вам нужна тень, а для этого нужны полноценные деревья. Когда более 40% микрорайона покрыто зеленью, тогда человек реально ощущает снижение температуры, снижается показатели: жарко, душно. Газоны тут не подойдут. Они были когда-то актуальны перед замками, но времена меняются.

Я советую приехать в Казань, посмотреть набережную на озере Кабан с очистными сооружениями. Там получилось сохранить кусочек природного естественного ландшафта. На озере Альстер в Гамбурге есть территории, где сохранилась растительность, в том числе водная. Они ограждают ее, ставят таблички с надписями о том, что здесь водится то-то и тот-то. Жители показывают это детям.

Природа нам нужна, а не наоборот. Мы должны позаботиться о ней. Сохранять естественные болотца с видовым разнообразием, развивать рекреационные зоны возле водоемов, в которых могут быть помосты, дорожки для прогулок, бега, отдыха, площадки, оборудованные гимнастическими тренажерами. И такие проекты надо реализовывать обязательно с привлечением общественности, а не задирать нос, считая, что все знаете сами. И тогда и результат будет хороший и община будет благодарна.