Специалист свердловского министерства образования о том, что ждет выпускников в этом году и почему не нужно бояться Единого экзамена.
Подходит к концу очередной учебный год, уже скоро выпускники сядут писать Единые государственные экзамены. О том, что ждет школьников в этом и, возможно, уже в следующем году, JustMedia решил узнать в свердловском министерстве общего и профессионального образования. Наш собеседник — начальник отдела аттестации и работы с педагогическими кадрами Ирина Петрушина.
— Ирина Юрьевна, недавно Дмитрий Ливанов заявил, что в скором времени из заданий ЕГЭ может исчезнуть тестовая часть и появиться устная. С чем это связано?
— Любые нововведения сначала проходят апробацию, каждому субъекту предлагается принять участие в апробации тех или иных контрольно-измерительных материалов и процедур проведения самих экзаменов. Без этого сразу ввести устную часть весьма затруднительно. Ведь не только ребенок должен быть готов, но и организаторы. По аналогии с английским языком, скорее всего, будет вестись аудиозапись. Мне кажется, проще всего будет исключить часть «А», как это было с математикой.
— Действительно, назрела потребность исключить тестовую часть? Ведь именно она больше всего вызывала нареканий.
— Совершенно верно. Те замечания и предложения, которые поступали от участников, педагогов, ученых, они услышаны. Но я повторюсь, что не стоит это вводить без пробных, тренировочных мероприятий. Есть точка зрения, что дети у нас разучились писать, говорить, я не согласна. Ведь ЕГЭ не подменяет другие формы предъявления обучающимися своих знаний, умений и навыков. С другой стороны происходит перекос — сегодня учителя вынуждены все бросать и решать тесты, то есть происходит натаскивание. Почему это так? Потому что эта работа идет не на всех этапах, а только в выпускном классе. Какие бы мы формы не вводили, устные или письменные, все равно будет натаскивание, если образовательный процесс в школе не будет выстроен должным образом. Например, недавно мы писали сочинения. Работала медальная комиссия министерства образования. И мы видели одинаковые тексты сочинения. Города находятся на большой удаленности друг от друга, а тексты вызубренные. Идеальный вариант — когда ребенок на удовлетворительном уровне предъявляет знания в любой форме и по любому предмету. Сегодня часть к этому готова, им не важно, в какой форме экзамен. Они приходят и спокойно сдают. Нужно не натаскивать, а учить.
— Как нужно поменять учебный процесс, чтобы этого достичь?
— В каждом классе есть перечень программ, тот материал, который школьник должен освоить. Надо диагностировать, выявлять учебные дефициты. Любого родителя спросите, сколько школьник пишет контрольных, четвертных, семестровых работ. Эта диагностика должна работать на то, чтобы под конец года все учебные дефициты были устранены. Тогда можно говорить, что ребенок готов к освоению программы следующей ступени. А сегодня часть детей в 9 класс приходит с таким багажом учебных дефицитов, что ничего, кроме натаскивания отдельных предметов, не спасает. С учетом информации, которую получаем в ходе диагностики в выпускных классах, необходимо совершенствовать педагогические образовательные технологии, рабочие программы педагогов на начальной и основной ступенях образования.
— Под диагностикой вы имеете в виду репетиционные ЕГЭ?
— Мы не проводим репетиции ЕГЭ с 2009 года. Очень важно это различать. Когда мы репетировали, мы брали аналоги экзаменационных материалов, по сути, мы тоже натаскивали на ЕГЭ. Но это было обусловлено новизной процедуры.
Сейчас диагностика — это не подготовка к единому экзамену. Диагностика проводится в целях совершенствования педагогических образовательных технологий, рабочих программ педагогов, формирования потребности в повышении квалификации педагогических работников, корректировки образовательных программ повышения квалификации. В ходе диагностики мы выявляем дефициты в освоении обучающимися образовательных программ. Дефициты отмечаются знаком «-». Мы должны показать преподавателям — вот эта тема была в 7-м классе, она «запущена». Обучающийся не освоил ее и имеет проблемы по заданиям из этой темы на экзамене в выпускном классе. У нас выпускники «сыпятся» иногда на программе 5-го класса. Учителя должны учитывать эти результаты при разработке программ для младших классов. Также мы это делаем для того, чтобы выстроить индивидуальную работу с каждым учеником. Неважно, «прогульщик» он или нет, гуманитарий или математик, индивидуально нужно работать, ну а как иначе? В мое время мы сдавали пять – шесть экзаменов в школе, потом ехали в другой город поступать в университет. Мы не знали перечня предметов, форм экзаменов, но мы же как-то сдавали! Сдавали успешно и в любой форме! Если ты владеешь алгоритмом, знаниями, значит, ты сориентируешься.
— Но все-таки, на ваш взгляд, если исчезнет часть «А», это как-то поможет повысить уровень знаний школьников или хотя бы научит их творчески мыслить?
— Это исключит возможность набрать баллы за счет «угадайки», что может повлиять на результат не лучшим образом. Часть «А», конечно, выручала многих на экзаменах. Хотя это не совсем правильно.
— В каких предметах у нас сейчас больше всего учебного дефицита?
— Это будет видно по результатам ЕГЭ. Но я могу сказать, в тех группах риска, которые были созданы в начале года, у нас ситуация улучшается, хотя мы задания постоянно усложняем. А в группу риска у нас входят дети, которые имеют хотя бы один какой-то дефицит, не выполнил задание какое-то, попадаешь в группу риска, и это далеко не двоечники. К каждому диагностическому заданию есть пояснение — это тема из программы такого-то класса. Все довольно прозрачно, легко можно выявить, где нужно подработать программы педагогам. Что касается ЕГЭ, то по сравнению с прошлыми годами динамика у нас существенная по всем предметам.
— В чем плюс ЕГЭ?
— Он всего лишь измеритель, механизм независимой оценки качества образования. Государство финансирует образование, и оно желает знать, что же происходит с качеством. Часто промежуточные показатели расходились с тем, что мы видели на выпускных экзаменах. У нас были медалисты, которые писали экзамены далеко не лучшим образом. Поэтому ЕГЭ на сегодня – это массовая, максимально независимая и объективная система оценки, которая измеряет только знания по предмету.
— Но, тем не менее, с введением устной части и отказом от тестов получается, что постепенно идет возвращение к классической форме экзаменов?
— Вы знаете, иногда надо изменить что-то, чтобы понять разницу и преимущества одного и другого. Наверное, никогда не будет идеального, устраивающего всех инструмента. Пусть будет альтернатива, пусть будут письменная и устная части, давайте попробуем так. Всегда должен быть поиск, должно быть место и сочинению, и устным высказывания, творческим заданиям. Но как создать такой универсальный инструмент, позволяющий все это измерить?
— Школы, уже привыкшие к ЕГЭ, пугаются этих постоянных перемен.
— Они не должны готовить детей к форме экзамена, нужно давать качественное образование, вот и все. Сдал ребенок тест, поступил в вуз, но дальше-то надо будет учиться, нужно будет уметь писать, говорить. Вот когда-то мы «забоялись ЕГЭ» давно, и мы все еще его боимся, все еще к нему готовим. Иногда говорят, что у нас учителя «в возрасте», что им трудно приспосабливаться к новым технологиям. Ничего подобного. У нас замечательные учителя и талантливые дети. Просто надо посмотреть на проблему под другим углом.
— Уже два года на региональном уровне проводится обязательная диагностика по физике среди 11 классов. Почему именно физика?
— Этот предмет востребован детьми, им хочется выбрать физику, потому что сегодня в вузах увеличивается количество бюджетных мест на технические специальности. Но при этом школьники не справляются с физикой на ЕГЭ. Два года назад у нас 22% выпускников не сдали. Это значит, что у нас большие проблемы с этим предметом, что в большинстве школ нет классов с углубленным изучением физики. Получается, есть желание, но не обеспечиваются условия. Нужны педагоги, нужны современные программы, оборудование. Но, наверное, мы больше не будет проводить физику в выпускных классах, будет в 5-7-х классах, пока условия не будут выстроены должным образом. Цель диагностики - совершенствование педагогических образовательных технологий, рабочих программ педагогов, на начальной и основной ступенях. Посмотрим что изменилось.
— Есть прогресс?
— Конечно, в прошлом году количество не сдавших снизилось до 11%. Вообще у нас совсем немного муниципалитетов, где нет динамики в этом году. Мы проанализировали результаты ЕГЭ за последние три года. Результаты в открытом доступе на сайте министерства. Те же кадры, те же дети, но ведь что-то изменилось — поменяли подход к методической работе, создали группу передовых учителей, нашли транспорт в сельской местности, возили по школам, вспомнили про «on-line», пошло дистанционное обучение, консультации с педагогами других школ. Надо искать, не нужно складывать руки. Они, поверьте, «пашут», они — большие труженики, наши педагоги. Просто, наверное, акценты нужно расставить по-другому.
— В этом году, что нового будет на ЕГЭ?
— Нововведения касаются только организационных моментов. Все классы оборудуют видеокамерами с записью и трансляцией в интернет. Будут металлодетекторы переносные, их мы уже опробовали в этом году. Конечно, наши выпускники «хохмили», пытались проносить сотовые в носках, ножнички где-то прятали, ради шутки. Но мы-то взрослые сидим и думаем, не дай бог он у нас так пошутит на экзамене, останется без аттестата на год. Теперь не нужно будет ничего доказывать, нашли — до свидания, приходите на следующий год.
Просмотров: 6438