Максим Марамыгин, УрГЭУ «Будет тяжело, но учитывая, что мы живем от кризиса до кризиса, то надо просто в очередной раз спокойно переждать»

Доктор экономических наук рассказал о текущей экономической ситуации в стране.

Максим Марамыгин, УрГЭУ «Будет тяжело, но учитывая, что мы живем от кризиса до кризиса, то надо просто в очередной раз спокойно переждать» - Фото 1

Катастрофы — точно нет. В чудовищные 90-е мы не вернемся. Будет тяжело, но учитывая, что мы живем от кризиса до кризиса, то надо просто в очередной раз спокойно переждать. Не надо кидаться и принимать необдуманные решения, пока рынок находится в острой фазе, уверен доктор экономических наук, профессор Максим Марамыгин. В интервью JustMedia.ru директор Института стратегического планирования и финансового анализа УрГЭУ рассказал о том, при каких условиях возможен полный запрет на доллары/евро в России, почему не опустеют полки в магазинах, а также о том, почему не стоит переживать из-за санкций.

 

—Максим Сергеевич, ЦБ поднял ключевую ставку до 20 пунктов, что после этого следует ожидать с ценами на товары, ставками по кредиту, что будет с курсом валют?

 

—К сожалению, из всего набора денежно-кредитного регулирования, который применяет ЦБ, ключевая ставка — самый действенный инструмент. Операции на открытом рынке в России не срабатывают максимально эффективно. Резервные требования — долгосрочный инструмент, а надо, чтобы эффект был немедленно. Что будет? Цены, скорее всего, отреагируют, но не на эту ставку, а на общую нервозность рынка и шатание ряда поставщиков, которые то поставляют, то не поставляют товары. Риски выросли и не только для нас. Стоимость растет, потому что увеличивается премия за риск. ЦБ понимает, что из-за роста цен инфляция с существующих 10% годовых можем подняться до уровня 20%. Учитывая этот прогноз, чтобы вклады для населения оставались доходными, регулятор уже сейчас переходит на более высокую ключевую ставку. Депозиты подорожают, и люди не будут забирать деньги.  

 

—Что будет дальше с валютными вкладами? Имеет ли смысл сейчас продавать валюту и закрывать?

 

—Лучше пока сидеть ровно. Сейчас самая инертная стадия. Мировые рынки, в том числе валютный, колбасит. Есть ли смысл продавать валюту? Каждый решает сам, но я пока не вижу в этом смысла. Сейчас только первая стадия волны. Вы понимаете, что сначала идет пена, а потом чистая вода. Соответственно, пока идет пена, то купаться не надо. Это касается и фондового рынка. Не надо кидаться и принимать необдуманные решения, пока рынок находится в острой фазе. Откат может быть и вперед, и назад. Но, вероятнее, что назад. Курс валют от показателей 100 рублей пойдет вниз.

 

—До каких пределов ЦБ может повышать ставку и при каких условиях будет ее снижать?

 

—ЦБ может повышать до тех пор, пока будет считать, что это необходимо, чтобы сдерживать рынок. Ограничений нет. Напротив, политика как раз и заключается в том, чтобы, реагируя на происходящее на рынке, устанавливать ставку, адекватную этой ситуации. Нигде в законе не написано, что только 20% и ни копейкой выше, или только 1% и не ниже. И таких ограничений нет не только у нас, но и нигде в мире. 

 

Если вспомнить конец 1990-х годов, то там ставка была в сотни процентов. Тогда она поднялась в пять раз, а сегодня только в два. Я никого не пугаю. Но еще раз отмечу, что Банк России обязан отреагировать на ситуацию на рынке адекватным образом, чтобы начать его успокаивать. И когда последнее произойдет, ЦБ начнет плавно понижать ставку: по 0,5-1,5 пункта. Быстрое снижение тоже может разбалансировать рынок.

 

—Долго ли будет штормить экономику?

 

—Пока в мире будет нестабильная политическая ситуация. Уляжется этот шторм, и экономика сразу на это отреагирует. У нас хорошая внутренняя база была накоплена и, если бы не эти колебания, то год был бы достаточно удачным.

 

—На что российская, в частности уральская экономика, может опереться в сложившихся условиях? Что государству необходимо сделать, чтобы не допустить массового закрытия предприятий?

 

—Я думаю, что президент выступит и скажет, что конкретно будет сделано. Варианты разные. Например, увеличение госрезерва по каким-то серьезным стратегическим товарам, на которые упал спрос. Надо смотреть, как отреагируют другие страны, будут ли еще какие-то санкции. Если брать металл, то его очень много идет в Китай. Последний никаких санкций не вводил. Чуть меньше этой продукции поставляется в США, но я пока санкций по этой категории от Америки не увидел. Так как в Китай идет больше, то прогноз по этому рынку сдержанно-спокойный, но великого оптимизма, конечно, пока нет. Посмотрим, что будет дальше, потому как мировая экономика на самом деле пошла на взлет после пандемийных витков. Потребление металла растет. На него, как на газ и нефть, сейчас хорошая цена. Это значит, что всегда можно найти схему для продажи этого продукта.

 

—А что ждет малый и средний бизнес?

 

—Малый и средний бизнес — это практически вся система общепита. Тут никаких изменений практически нет. Если не введут каких-то новых ограничений, связанных с коронавирусом, то процветание их, конечно, не ждет, но сдержанное развитие у этого сегмента будет, потому что народ ел, ест и будет есть. То же касается и малой торговли. Я не говорю про сетевых монстров. Хотя, вы же понимаете, что и в последних много франшизных магазинов. И это тоже малый и средний бизнес. Да, он подчиняется определенным требованиям, но работает все-таки на себя. Здесь больших изменений я не вижу, потому что рынок продовольствия у нас достаточно самостоятельный. Возможно, какие-то сегменты почувствуют себя хуже, но в целом я не вижу какого-то удара по бизнесу, чтобы наотмашь, как это было в 2020 году, когда мы ушли в локдаун. Вот тогда мы говорили, что пришел конец всему малому бизнесу. Сейчас об этом говорить не приходится. Понятно, что хорошо не будет, но и катастрофы нет.

 

—Ряд экспертов отмечают, что сегодняшняя ситуация может откатить нас в 90-е. Возможно ли это, и при каких условиях?

 

—Совсем как в 90-х не будет точно. Основной феномен того периода — отсутствие госвласти. Сегодня в стране выстроена жесткая вертикаль власти. Нравится нам это или нет, это не имеет значения. Но, когда есть такая четко структурированная система, которой принимаются решения, то в чудовищные 90-е мы точно не уйдем.  

 

—Голых полок не увидим?

 

—Нет. В чем отличие современной экономики от 90-х? В огромном количестве импортных товаров. После санкций 2014 года Россия по очень многим продуктам питания вышла на самообеспечение. Открыты границы или закрыты, летают или не летают самолеты — не имеет значение. Рынок наполненный. У нас есть свои крупы, молоко, зерно. Мясо и сухое молоко почти все свое. По этим позициям немного закупаем в Китае.

 

Да, с овощами ситуация похуже. Но их поставляют Турция, Узбекистан Азербайджан, а границы с ними открыты. И они с удовольствием, если выпадет какой-то сегмент, перекроют его.

 

 

Максим Марамыгин, УрГЭУ «Будет тяжело, но учитывая, что мы живем от кризиса до кризиса, то надо просто в очередной раз спокойно переждать» - Фото 2

 

—Рестораторы жалуются на дефицит отечественных морепродуктов и рыбы.

 

—Согласен, есть проблемы. У кого-то щи пустые, а у кого-то жемчуг мелкий. Давайте говорить откровенно. Мы находимся в сложной остановке и, если будут какие-то перебои с деликатесными продуктами, то это не самое главное в жизни.

 

—Вы говорили, что у нас с мясом все в порядке. Но животноводы регулярно жалуются, что у них большая доля импортных добавок. И сейчас не будет дефицита, резкого роста цен на эти товары?

 

—Мы очень немного берем за границей. У нас колоссальный объемы производства зерна, в том числе фуражного. За последние несколько Россия стала крупнейшим мировым импортером пшеницы. Может быть, по каким-то специфическим позициям перебои и возникнут, но с голоду никто не умрет, кормить скотину есть чем. Все есть внутри страны, во многом благодаря решениям, которые были приняты в 2014 году.

 

—Какие секторы наиболее подвержены, а какие нет? Вот, например, в предыдущие кризисы хорошо жили айтишники, а сейчас?

 

—Если говорить по пандемии, то я бы вам сказал, что структура бизнеса Свердловской области такова, что у нас все отлично. Кризис показал, что хорошо живут те, у кого хорошие и востребованные ресурсы. У нас по трем основным группам ресурсов: еда, металл и энергоносители — все хорошо. И мы по ним экспортеры. Да, у нас нет нефти и газа, но есть черные и цветные металлы. Рынки последних сейчас на подъеме. Как будет дальше, зависит от санкций и того, как страны будут их поддерживать. На примере прошлых санкций четко видно, что ряд стран только на словах бойко их придерживались, а формально нарушали. Так, Япония присоединилась к санкциям. Но смотрела сквозь пальцы на то, как южно-корейские филиалы японских компаний спокойно все отправляли в Россию.

 

—Как и с польскими яблоками.

 

—Да, грубо говоря, сейчас многие будут искать посредника, через которого свои товары можно будет отправлять в Россию. Это и финансовых операций касается. В 1990-х у нас был очень крупный латышский банк «Парекс банк». Латвия — небольшая страна, где нет промышленности, и тут такой огромный, даже по европейским меркам, коммерческий банк. Нонсенс. Этот банк, несмотря на то, что русофобское латышское правительство в постсоветское время всегда высказывало провокационные заявления в адрес нашей страны, с удовольствием зарабатывал деньги, отмывая средства олигархов и заводя их в Евросоюз. Почему вы думаете, что сейчас не появится какой-нибудь банк из Португалии, Греции, Польши, Прибалтики? Поэтому предложить свои услуги посредника есть кому. Но нужно время, чтобы выстроить эти схемы.

 

—Возможен ли полный запрет на хождение доллара/евро в России?

 

—Сейчас вряд ли. Такие решения принимаются в острой фазе. В тяжелой стадии кризиса экономики, когда, например, в стране объявили военное положение. Такой сценарий возможен только при полном разрыве отношений с западом. И тогда все это уйдет на черный рынок. Но это вряд ли произойдет, потому как такая ситуация — это своеобразная ядерная бомба в экономике.

 

—Почему никто не регулирует валютные операции в банках: одни продают доллар по 100 рублей, — другие по 130?

 

—Потому что у нас рыночная экономика. И это ответ ЦБ. Единственное, что последний пытается продавить в банки, так это маржу. Поставил высокий курс покупки, должен быть и высокий курс продажи. Не должно быть большой маржи. Все остальное — это рынок. Банки и клиенты разные Условно говоря, я — банк. Мой клиент — клиент нефтяная компания, которая получает валютную выручку. Она загоняет ее ко мне на счет и хочет продать. У меня, как у банка, валюты очень много. А в соседнем нет компаний, которые занимаются экспортом, у них только импорты. В итоге в моем банке возможно курс будет ниже, потому что мне все надо реализовать, а в другом — выше. Еще раз повторюсь, что рынок сейчас на самой волатильной стадии, маятник только разошелся, и сейчас его будут гасить, чтобы рынки начали успокаиваться и курсы валют пришли в нормальное состояние. Я бы не советовал покупать валюту без крайней надобности. И продавать тоже.

 

—А недвижимость?

 

—Я думаю, что в следующем году недвижимость может поползти вниз в цене. Объем предложения ожидается большой, весь город в стройках. Застройщики будут идти на встречу покупателям, особенно учитывая, как потряхивает рынок. Судя по тем программам, которые сегодня предлагаются, например, ипотека под 2% годовых, они уже начали идти. Застройщики пытаются закрепить покупателя за своим объектом еще на стадии котлована.

 

 

Максим Марамыгин, УрГЭУ «Будет тяжело, но учитывая, что мы живем от кризиса до кризиса, то надо просто в очередной раз спокойно переждать» - Фото 3

 

—В целом вы ничего страшного для экономики страны не видите?

 

—Катастрофы — точно нет. Будет тяжело, но учитывая, что русский народ постоянно живет от кризиса до кризиса, то надо просто в очередной раз спокойно переждать. Не надо никуда бегать, нервничать.

 

ФОТО: УрГЭУ.

 

Просмотров: 11874

Автор:

Поделитесь в соцсетях
Понравилась новость? Тогда: Добавьте нас в закладки   или   Подпишитесь на наши новости